Как в далёкой реке, в золотых берегахНеприметная речка бежит,А у этой реки на дрожащих ногахОдинокий старатель стоит.И котомка уже не забита едой,Виноградный кончается сок…Наклоняется он над прозрачной водойИ всё моет и моет песок.Самородки мигают сквозь воду на днеИ валяются грудой у ног…А чуть выше, из пены на синей волнеЗолотой выступает порог.Но не видит старатель богатства того,Напрягаясь до рези в глазах.Губы шепчут печально: «Опять ничего!»И в словах – ожиданье и страх.И, всей грудью вздохнув, самородки стряхнув,Вновь лотком выскребает по дну.И все дальше заходит он на глубинуИ все ищет песчинку одну.Всё надеется: вот та песчинка блеснётСреди серости груды песка,И тогда он её прямо к сердцу прижмётИ от сердца отступит тоска.Золотинка одна никому не видна –Скрылась где-то средь кучи подруг.Вновь лоток поднимается с самого дна,Увлекаемый парою рук.Золотинки набились под ногти, как грязь,В поры кожи проникла их взвесь…Где же та, что он ищет? Хотя бы нашлась,А не то золотым станет весь.Почему на песчинке заклинился свет? –Тот же самый презренный металл.Но известен старателю верный ответ:Здесь когда-то её потерял.Эта память весомей, чем золото глыб,Что потом на коронки пойдут.Веселеее чешуйки сияют у рыб,Что десятками плавают тут.Рыбы рады помочь, да не могут сказать:Мал словарный запас, беден слог,Что напрасно ему ту песчинку искать –Вдаль унес её бурный поток.Моет золото он, отрясая к ногамСамородков густеющий стук.Скоро скроется в золоте полностью сам,Лишь мельканье останется рук.Ну, а если отыщет – то сразу из глазИ от сердца отступит тоска…И тогда он её бросит в воду в тот часИ начнет её снова искать.
