Читать «Стиль «Песни про купца Калашникова»» онлайн - страница 12

гей ты, верный наш слуга, Кирибеевич…; вольной волею или нехотя Ты убил на смерть мово верного слугу, Мово лучшего бойца Кирибеевича?

Наконец, что, может быть, для нас важнее всего, об этом неоднократно заявляет сам Кирибеевич:

не кори ты раба недостойного…; на праздничный день твоей милостью Мы не хуже другого нарядимся (в ответе Грозному); Я слуга царя, царя грозного, Прозываюся Кирибеевич ем, А из славной семьи из Малютиной (речь, обращенная к Алене Дмитревне).

Его речи, его действия проникнуты этим служением царю. «Удалой боец, буйный молодец», он, однако же, униженно и покорно разговаривает с разгневанным царем, выражая полную готовность сейчас же идти под топор по одному его слову («прикажи казнить, рубить голову»), причем кланяется царю в пояс. Такое поведение сразу же преклоняет гнев царя на милость.

Интересно, что в «Боярине Орше» мы находим упоминание о том, что боярин был огорчен опричным. Образы близких к царю опричников — Малюты Скуратова, Михаила и Мастрюка Темрюковичей обычно наделяются отрицательными чертами и в народных песнях. В одной из песен «вдалый молодец» убивает царского опричника «за дурны дела».

Впрочем, вероятнее всего, что у Лермонтова дело не в опричнине как таковой. Опричники — это царские рабы со всей совокупностью исходящих отсюда качеств, именно царские рабы, в их наиболее полной и законченной форме. Нельзя не вспомнить, что в том же «Боярине Орша» появляется образ раба Орши Сокола, слепо преданного хозяину. Этот Сокол явился причиной гибели Орши и страданий Арсения, выдав тайну их любви, о которой он намеком (sic!) рассказал Орше. Арсений же говорит о себе: «и под одеждою раба… я человек как и другой». Точно так же и царский боярин Орша нигде не характеризуется как «слуга», тем более «раб» царя; мало того, он тяготится придворной жизнью, обществом «трепетных льстецов»; крутой его дух не склоняется перед «грозным царским гласом», и даже царские милости не удерживают его во дворце. А в «Смерти Поэта» мы находим гневную инвективу:

Вы, жадною толпой стоящие у трона, Свободы, Гения и Славы палачи! Таитесь вы под сению закона, Пред вами суд и правда — все молчи!..

(1:20)

И опять: «пятою рабскою поправшие обломки игрою счастия обиженных родов».

Кирибеевич — двойственный образ. С одной стороны — это неудержимая страстная натура, удалой молодец. С другой стороны — это опричник, развращенный службой при дворе, мыслью, что царскому любимцу все позволено. В дальнейшем мы постараемся проследить, как Лермонтов выделяет эти две стороны характера Кирибеевича. Теперь же посмотрим, что говорит об этом образе Белинский.

«Вы понимаете, — пишет Белинский, — что для этого человека нет середины: или получить, или погибнуть! Он вышел из-под опеки естественной нравственности своего общества, а другой, более высшей, более человеческой не приобрел: такой разврат, такая безнравственность в человеке с сильною натурою и дикими страстями опасны и страшны. И при всем этом он имеет опору в грозном царе, который никого не пожалеет и не пощадит, даже за обиду, не только за гибель своего любимца, хотя бы этот был решительно виноват».