Читать «Авторитет из детдома» онлайн - страница 74

– Не змея, а удав, – уточнил Леня.

– Какая разница?

– Паша, не кипишуй. Раз приехали сюда, значит, так надо. Попозже расскажу все в деталях. А сейчас – положись на меня. Я ведь еще никогда плохих идей не предлагал? А, Паш, – предлагал или нет – и стоит ли мне доверять в таких делах? – раздраженно спросил Копоть.

– Ладно, – смирился Анкудов, – что я должен делать?

– Значит, так: ты стоишь на шухере, а мы забираемся на территорию, берем удава, прячем его в морозильник и делаем ноги. Как видишь, все гениально и просто.

– В морозильник? А он там копыта не откинет?

– Паш, ты в школу ходил? Какие у удава копыта? Все схвачено. Из школьного курса мы знаем, что все пресмыкающиеся холода не боятся – они просто засыпают, как рыбы подо льдом. Холод сделает нашего удава более покладистым, и только, – терпеливо объяснил Ленька.

При низкой температуре у змей рефлексы затормаживаются, они становятся медленными и неагрессивными. А нам как раз это и нужно, – добавил Копоть.

– В общем, жди нас тут – и мы вернемся. Только очень жди… – перефразировал Леня стихи классика и, перекинув через плечо огромную дорожную сумку, подмигнул.

Копоть с Фокусником растворились в темноте, а Павел отошел к мусорным контейнерам, откуда лучше всего просматривалась территория вокруг цирка. Он расслабленно прислонился к забору, но глаза опера зорко осматривали каждый метр. Еще в машине они договорились об условном сигнале на случай непредвиденных обстоятельств. Но Анкудов стоял и молился, чтобы сигнал этот не пришлось подавать и подельники вернулись в целости и сохранности.

Удава содержали в промышленном холодильнике. Представления с двухметровым хищником проходили ежедневно по вечерам, кормили его тоже вечером, перед выступлением сытый удав был ленив и покладист, а голодный мог наворотить дел, история знала факты. Поэтому друзьям нужно было провернуть дело меньше чем за день – и вернуть питона на место, чтобы в цирке не заметили пропажу.

– Слушай, а ты не боишься этой твари? Ну, ты знаешь – скользкие холодные объятия смерти, – нарочито мрачным шепотом спросил у Фокусника Копоть, пока они бесшумно пробирались к «живому уголку», петляя между трейлерами, где жили артисты. Леня улыбнулся в темноте и покачал головой.

– Знаешь, это сказки все. Во-первых, не скользкие и не холодные совсем. На ощупь – вот как кожанка. Или как чемодан. Это вначале все стремаются, а потом, знаешь, привыкают. Мы даже, когда выпивали, вешали его друг другу на шею и делали вид, что он нас душит, – даже фотки есть. Особенно весело было, когда приводили путан местных. Девчонки визжали как резаные! Картина маслом – они расслаблялись, вино-конфетки, и тут я такой захожу в чем мать родила и с двухметровой змеей в руках. Прикинь, одна как-то попробовала бежать, да в окне вагончика и застряла – вот потеха была…

Перед ними показался вагончик с питоном, друзья затихли и прислушались. Все работники цирка давно спали – как обычно в середине напряженной трудовой недели. К вечеру, после трех представлений, все уставали так, что засыпали на ходу и падали в кровати, часто не раздеваясь. Понятно – в таком состоянии не до веселья. Гуляли и отрывались за всю неделю только раз – по воскресеньям, перед понедельником-выходным…