Читать «Порожек» онлайн - страница 11

— Мы Марию Аркадьевну к себе заберём. Устроимся, обоснуемся, и сразу за ней вернёшься. А потом, вот положа руку на сердце, чем ты ей тут можешь помочь? Раз в неделю залетишь, как сквозняк в форточку, продукты в холодильник выкинешь, думаешь, ей легче от такой всепоглощающей сыновней любви? А там она с нами будет жить, с Лидочком заниматься, глядишь, и ишемия пройдёт. У нас же все болячки от неустроенности нашей, от дефицита любви.

— Только не надо в мои отношения с матерью лезть, — злится папа. В микроволновке в это время взрывается «Ласточкино гнездо», но никто не обращает на это внимания. — И вообще холодная война не за горами. У них там вон что творится — кризис! Скоро Штаты страной третьего мира станут, а мы всё в рот им заглядываем! Короче, я говорю «нет», а там сама решай, что тебе дороже.

— Что мне дороже?! — взвизгивает мама, но тут же берёт себя в руки. — Лидочек, давай-ка в комнату, уроки делать. И дверь прикрой.

Я смотрю на побледневшего папу и послушно выезжаю из кухни, прикрывая за собой дверь. Здесь ключевое слово — «прикрывая». Вернее, приставка «при». Благодаря ей в кухонной двери остаётся еле заметная щёлка, через которую слышно всё, если сидеть в коридоре.

Именно так я и делаю. Я знаю, что подслушивать нехорошо, точнее, подло. Не перед кем-то, а перед самой собой. Но уроки сделаны, и можно притвориться, что в коридоре я оказалась случайно. Чтобы поболтать с Чучиком, например. Тогда подлость внутри замолкает.

«Когда они ссорятся, — мысленно говорю я навострившему уши Чучику и глажу его по голове, — когда папа с мамой ссорятся, я должна быть рядом. Не знаю точно почему, просто кажется, пока я рядом, они будут вместе. Пускай ругаются друг на друга, кричат, зато никто никуда не уйдёт. Когда я рядом, я как будто контролирую их. При желании я даже могу заехать в кухню, улыбнуться и сказать: „А давайте лучше пить чай!“ И, конечно, они тут же поймут, как это глупо — ссориться, когда мы все вместе, и перестанут, и мы сядем пить чай».

— Что мне дороже? Дочь родная, представь себе! Ты хоть понимаешь, что это её единственный шанс, или не понимаешь?

— Не утрируй. У нас прекрасные врачи, оборудование импортное, программы реабилитационные, лекарства какие угодно теперь купить можно.

Мама какое-то время молчит, а потом говорит так тихо, что я еле слышу:

— Когда я в Фениксе на той выставке, посвящённой инвалидам, была, я там много обычных семей видела. К одной подошла, спрашиваю: «Почему вы, здоровые люди, пришли и привели сюда троих детей?» А они: «Наши дети должны знать, что государство сделает всё, чтобы помочь им, если вдруг случится несчастье». Вот ты её в зоопарк уже год отвезти не можешь, а я каждый раз себя в «зоопарке» ощущаю, когда мы на улицу выходим. Когда Лидочка, как обезьянку, с ног до головы разглядывают, знаешь, с жалостью или с любопытством. А если кто видит, что не могу провезти коляску или в сугробе застряла, будут стоять, смотреть, чем там дело кончится. Вывалю я ребёнка на землю или нет…