Читать «Палестинские рассказы (сборник)» онлайн - страница 117

Он мог быть жёстким, говорить негромко и вкрадчиво, так, что у подследственного стыла кровь в жилах. При этом каждое его слово несло скрытую угрозу, от чего подследственный в конце концов чувствовал себя прижатым со всех сторон к непроницаемой стене. А ещё он мог быть очень обаятельным, угощая подследственных кофе и печеньем на любой вкус.

Едва ли кто-то из подследственных догадывался, что Гиль является именно тем человеком, который решал судьбу каждого из них. Вариантов этих решений было всего три, в соответствии с классификацией, согласно которой он делил всех своих клиентов. К первой категории относились те, кого нужно было лишить лица. «Наша задача – лишить противника лица», – учил Индик своих подчинённых. «Противник без лица нам уже не опасен. Он никому не опасен. Когда у него нет лица, мы можем налепить на него любую маску, сделать его податливым как пластилин, или вылепить из него всё, что захочется. И тогда его можно будет легко использовать в своих целях. Главное – заставить его стыдиться самого себя. Стыд парализует сильнее любых инъекций».

В категорию тех, кого следовало лишить лица он заносил и тех, кого можно использовать в качестве простых информаторов, и тех, кого нельзя использовать, но необходимо нейтрализовать. «У каждого человека есть ахиллесова пята, – учил он своих подчинённых. – Наше искусство заключается в том, чтобы найти самое уязвимое место врага и умело использовать его», любил повторять он.

Гиль был мастером в ломке личности. Профессиональный психолог, он был виртуозом в ломке личности, и у него была целая система, лично им разработанная и тщательно оберегаемая, по уничтожению человека. Он разрабатывал, строил и совершенствовал её годами. Люди были разными. На одних достаточно было лишь хорошенько надавить – и они ломались. Одни ломались просто от страха, другие – боясь потерять то, что имели. С так называемыми маньяками было гораздо сложнее. Это были фанатики, убеждённые в своей правоте. Если у них была «ахиллесова пята» в виде комплексов или тайных пристрастий, их можно было в конце концов хотя бы остановить. Но хуже всего приходилось с настоящими маньяками, у которых не существовало болевых точек и слабых мест. Всю свою жизнь без остатка они посвящали идее, и таким образом становились совершенно не чувствительны к боли. Раньше их было не так уж и много, но со временем становилось всё больше и больше. Они верили лишь во Всевышнего, слушали лишь его голос и читали лишь написанную им Книгу. Пытаться проникнуть в их душу было бесполезно. Он чётко это знал, и потому эта категория маньяков подлежала уничтожению. Вербовать их не имело смысла. К другой категории маньяков он относил людей непредсказуемых. С ними можно было договориться, но при этом их никогда нельзя было просчитать. В этом отношении религиозных и идейных фанатиков просчитать можно было гораздо проще. Можно было, по крайней мере, с уверенностью сказать, что они могут сделать, а чего не сделают никогда. Ну и, наконец, те, кого можно было использовать в качестве секретных агентов. Ими, как правило, становились люди, преследовавшие личную выгоду. Для таких не существовало другого бога, кроме собственной выгоды, и завербовать их не стоило труда.