Читать «Тридцать третье марта, или Провинциальные записки» онлайн - страница 165

Примечания

1

Они бы, может, выросли и большими, но я не добавлял в них воды, вот они и остались маленькими. Но все у них есть, как и у больших — и ручки, и ножки и преамбула, и амбула, и фабула с фистулой.

2

На этих словах, в сущности, можно было бы и остановиться, но я продолжу.

3

Во рву воды давно нет. На одном склоне рва смекалистые белозёры устроили концертную площадку, а на другом — скамеечки для зрителей. Между ними болото и растет камыш. В таком концертном зале не обходится без того, чтобы сольные выступления не превращались в хоровые. Особенно перед дождем. Местные исполнители привыкли и дружного кваканья не смущаются — продолжают петь как ни в чем не бывало, а вот заезжие… Впрочем, заезжие здесь бывают редко.

4

В конце царствования Екатерины Великой в газете «Ведомости Владимирской губернии» описан удивительный случай, произошедший с крепостным князей Грубецких. Этот мужик, по имени Платон Каратаев, имел кроме обычной, законной жены, в своем семейном хозяйстве пять лесных русалок и смог так разбогатеть на торговле лесными орехами и сушеными грибами, что не только выкупился из крепостной неволи, но и смог стать купцом первой гильдии. Мало того, еще и десяти своим дочерям, прижитым от русалок, смог дать приличное приданое. Могучий старик еще жил бы и жил, наслаждаясь многочисленными детьми и внуками, если бы не война с французами, которую Каратаев не перенес. Ходили слухи, что попал он в плен к захватчиком и был расстрелян как партизан или умер от голода… Наверное никто не знает. Достоверных сведений нет, а есть только отрывочные упоминания о судьбе Каратаева в записках артиллерийского капитана Толстого, подлинность которых серьезные исследователи подвергают большим сомнениям.

5

Муракамешки — это дорожные мурашки. Получаются из мелкого гравия, если пощекотать дорогу.

6

Этимология топонима «Мытищи» не так проста, как кажется. В средние века название села Мытищи произносилось и писалось как «Мычищи» из-за обилия коров на мытищинских лугах, и только в восемнадцатом веке, после устройства мытищинского водопровода и появления большого количества прачек, моющих белье, село стали называть «Мытищи».

7

Как ни убирал Кустодиев арбузы с груди купчихи, а внимательный (да хоть бы и невнимательный) зритель легко может заметить, что там еще есть на что положить глаз. Даже два.

8

Вот только насчет сахарной головы я малость приврал. Вездесущие краеведы выяснили, что не из рафинаду она была, а из обычного неочищенного желтоватого сахару.

Городской голова даже как-то признался зятю или шурину, что в роду у него, должно быть, затесался какой-нибудь китаец и от этого цвет лица немного азиатский.

9

Суббота Семенович был человек хоть и набожный, и нрава не буйного, но очень не любил панибратства. Какому-то стольнику, который при нем пошутил на известную тему о том, что не человек для Субботы, а Суббота для человека, отсек саблей ухо… или нос… или горло… В летописях точно не говорится.

10

Вот удивительное у нас сочетание — человек, бывший городским головой, действительно имел ее на плечах!

11

Билеты в музей маленькие, размером с две почтовых марки. На них написано «Межпоселенческий народный краеведческий музей Пошехонского муниципального района». Музейная сотрудница настригает ножницами целый пук билетиков и вручает каждому посетителю, поскольку цена одного билета пять рублей, а вместе с услугами экскурсовода — целых двадцать пять. Цифры с ценой синие, расплывающиеся, вроде тех, что раньше встречались в сырных кругах.

12

А ведь это не те самые мыши, что были вывезены еще Петром из Голландии, а их далекие потомки. У нас они прожили не одну сотню лет, и за это время сменился не один десяток мышиных поколений. Как там они будут жить, не зная ни языка, ни обычаев — одному их мышиному королю и известно.

13

Сотрудница музея рассказала, что купец был колбасным фабрикантом. Ну, обшарили они весь особняк — думали, может, тайник какой с колбасой остался. В их бедственном положении и кусок колбасы подспорье. Увы. Даже шкурки не нашли. И то сказать — столько бесколбасных лет прошло по смерти купца.

14

В те далекие времена москвичи были почему-то трезвые. Историки и археологи головы сломали, пытаясь понять почему, но успеха не достигли, хоть и голов, конечно, наломали немало.

15

Точно так же как лето — время сухого вина, а зима — время водки, осень — время наливок. Их приносят из погреба, где прячут от домашних, чтобы дать им время настояться. Кстати, бывают и женщины-наливки. Они, безусловно, крепче женщин-вин и слаще их, но не ударяют в голову, как женщины-водки. Одна беда — женщину-наливку можно переносить только в очень небольших количествах. Буквально несколько капель на стакан. Другими словами, они хороши в любовницах. Правда, рано или поздно не миновать вам неприятностей — или придете домой в слипшейся одежде, или будете воротить нос от домашних сладостей.

16

Никогда не понимал, почему у нас бокалы называют фужерами тогда, когда в них наливают водку. Никто не скажет: он выпил полный бокал водки, а вот полный фужер водки ухо даже не оцарапает. И уж совсем непонятно, почему большие чайные фаянсовые кружки называют в просторечии бокалами. Впрочем, из этих кружек при случае могут пить все что угодно.

17

На высоком берегу Протвы, неподалеку от часовни, на месте гибели боярыни Морозовой и ее сестры княгини Урусовой, стоит небольшой закладной камень, на котором написано: «Героям Куликовской битвы, боровскому князю Владимиру Храброму, боровчанам — освободителям России». Мало кто знает, что из-за этого камня разгорелся целый дипломатический скандал между Серпуховым и Боровском. Любому серпуховичу с детства известно, что князь Владимир Андреевич Храбрый был Серпуховским. По совместительству и Боровским, поскольку владел и Боровском. И княжество называлось Серпуховско-Боровское, а не Боровско-Серпуховское. И памятник Владимиру Андреевичу стоит в Серпухове. Очевидные же факты! Как можно их не замечать! Так серпуховский посол и сказал Боровскому начальству перед тем, как его отозвали на малую родину. С тех самых пор в Серпухов из Боровска можно попасть только через Москву.

18

Как-то у нас не складывается с мирной жизнью. Стоит только наступить миру или даже какому-нибудь кратковременному перемирию, как сейчас же обнаруживается, что улицы у нас не метены, дома облуплены, а внутри них и вовсе черт ногу сломит. И не на что все это списать! Другое дело боевые действия — всё в дыму, везде обломки, посуда побита, клок волос выдран и жена в слезах. Хочешь, кури перед телевизором, а хочешь, пей пиво в постели. И тут, можно сказать, на развалинах рейхстага, когда знамя победы уже устанавливают на куполе… тебя не мытьем, так катаньем по постели понуждают, как говорит наш гарант, к миру. И ты как миленький идешь подметать, мыть посуду и курить на лестнице, потому что от никотина тюль, видите ли, желтеет.

19

Вот этой связи я понять никак не смог, но переспрашивать не стал. Знаком и знаком. Какое мое дело. Тем более, что теперь ни мужа, ни КГБ…

20

Внимательный читатель тотчас заметит автору, что зимой мухи по столу не ползают. Ну, да. Не ползают. Что из того? Надо же чем-то оживить небогатый стол в захолустном городке. Вот они и поползли. Не почтмейстеру же с исправником ползти по столу. Тем более, что их место под ним.

21

Вот с этого места я понял, что мне надоело писать исторические записки. То ли дело мемуары…

22

Мыши из-за своей крошечной конституции часто умирают со смеху. Как начнут хохотать, так и заходятся насмерть. Сердчишко у них и без того бьется чаще некуда, а в таких экстремальных ситуациях просто вон выпрыгивает. Мыши, конечно, стараются вести серьезный образ жизни, но куда там… Между прочим, хитрые лисы этим пользуются при охоте на мышей. Так-то, поди, достань ее из-под глубокого снега. Начнешь копать в одном месте, а она уж в другое убежала. Но стоит только лисе начать выделывать лапами и хвостом разные уморительные штуки, на которые она большая мастерица — так мышь нос высунет (любопытная — сыром не корми) и давай с места в карьер, даже не улыбнувшись для разгону, хохотать как подорванная. Минута — и летальный исход.

23

Да знаю я, что теперь нужно говорить пятирублевым. Поздно мне переучиваться.

24

Местные жители, по-видимому, не знают слова «пастушка» или не хотят употреблять. Поэтому называют они женщину-пастуха «пастухша». Вот как бывает, к примеру, докторша или бухгалтерша.