Читать «Страсти и их воплощение в соматических и нервно-психических болезнях» онлайн - страница 24

Возможно отступление демонов объяснить еще и тем, что погубление человека они, как правило, осуществляют его же собственными силами, а у предавшегося какой-либо страсти все силы уже заняты именно ею и для других просто не остается ни времени, ни сил. Поведение человека при этом может сделаться внешне упорядоченным, он может выглядеть вполне благополучным, и не всем видна наполняющая его бесовщина, но находится такой человек в более опасном положении, чем согрешающий грехом явным, вредоносность которого очевидна и несомненна.

Одной из самых важных побед демонов над человеком можно считать распространение мнения о том, что страстное состояние естественно человеку, что без страстей, неважно каких, жизнь скучна, неинтересна; жить просто невозможно. Если такого мнения придерживается человек, сведения которого о душевной жизни скудны, то это объясняется уровнем его развития; а человек, знакомый с животворным и, как говорят Святые отцы, радостотворным действием добродетелей, может придерживаться этого мнения только по своему злонравию. Но всякий легко убеждается в том, что страсти противоестественны, обратив внимание на пагубность для человека как самих страстей, так и их последствий. Но то, что естественно, не может вредить, это как например: не вредит саксаулу — жара, моржам — холод, а рыбам — постоянное нахождение в воде. Кроме этого, постоянная тягостность, испытываемая человеком при попытке отказаться от какого-либо пристрастия, очевидно противодействует воле человека, и, следовательно, является результатом давления извне. Прекращается это давление сразу же, как только человек прекращает противостояние страсти, удовлетворяет ей. Значит, целью этого давления и является одно: преодолеть противостояние человека страстям, возобновить и закрепить его порабощенность страстям и грехам. Но удовлетворение страсти не дает возможности избавиться от нее — ведь всякое качество, будучи удовлетворяемо, возрастает, и человек в этом случае сам увеличивает силу своих врагов и их власть над собой своими же собственными поступками.

Все сказанное равным образом относиться и к душевным и к телесным страстям. Такое их деление условно и относится скорее не к их сущности, а только к способу их выражения, воплощения: ведь любая страсть, безусловно, вредит душе и может укорениться в человеке только с согласия на это души. Поэтому мы не совершим ошибки, причислив их все к страстям душевным. Но если указанное давление условно, то отделение страстей от любого положительного качества естественно и обязательно. И если говорят о страстной любви, страстном желании помочь людям, страстном отвержении зла и т. д., то говорят так из-за элементарной неосведомленности или по отсутствию душевной чуткости. Если же мы действительно наблюдаем в человеке состояние одержимости страстью, то речь не может идти о любви, сочувствии, доброжелательности; этими словами пытаются прикрыть похотливость (блудливость), человекоугодие и тщеславие, самоправедность. Они, действительно, могут быть страстными, если достаточно укрепились в человеке. Кроме этого, всегда страстно воспротивится одержимый бессмысленностью — любому здравому смыслу, лживостью — праведности, пьяница — трезвости. И страстность может проявляться не в шумности, а в настаивании на правильности своей позиции, в ее оправдании, навязывании ее окружающим и в следовании ей под любым предлогом.