Читать «Старинная шкатулка» онлайн - страница 6

Что было дальше, тяжело и противно вспоминать. Она ушла от него перед утром; его грубые, животные ласки вконец измучили ее. Она до сих пор помнит все, что происходило в ту дикую осеннюю ночь, хотя была совсем, совсем пьяна; женщина никогда не забывает своей первой любовной ночи, того страха, да и боли, это невозможно забыть. Ну, конечно же, потом она каялась, страшно ругала себя, дивилась, как с ней могло такое произойти. Теперь уже казалось, что она как бы привязана к Игорю Ивановичу чем-то, какими-то невидимыми и нерасторжимыми путами, хотя чувствовала к нему неприязнь, даже отвращение.

И все же она пришла к нему дня через три, уже совсем другая — обиженная, неуверенная, притихшая. Точнее сказать, не пришла, а подошла к его дому, до этого она долго ходила возле, дожидаясь Игоря Ивановича, он должен был прийти с работы, ей хотелось показать ему, что это неожиданная, совсем случайная встреча.

Он был трезв. Во взгляде снисходительность и сытость. Сидел за столом важный, как падишах. Курил. Сопел. Поджарила ему картошки, вскипятила чайник. И когда ставила все это на кухонный стол, увидела на клеенке засохшую грязь.

— Эх, бедняга ты, бедняга!

Но ее жалость разозлила его:

— Чего ты тут болтаешь?! Гляди-ка, еще шеперится что-то.

Прошлый раз он даже доволен был, что она его жалеет, заботится о нем, а сегодня вот злится; голос самоуверенный, слегка пренебрежительный, будто та пьяная ночь дала ему какое-то право на это.

Утром он сказал ей безразличным голосом, будто самому себе:

— Ну и физия у тебя, я те скажу. Только ты уж не обижайся.

— Что ж я сделаю. Уж какая уродилась.

— Да так, конечно. Мать с отцом надо ругать.

Она думала, что его обидели, что он несчастлив, ждет сочувствия, помощи, а он, по всему видать, глупый и злой. Главное — злой. И все у него от этого зла. И пьяный, и трезвый плетет какую-то чушь, без конца обижается и злится на кого-то. Она не увидела, когда надо было, его тупости, значит, сама, наверное, туповата. «Иначе не произошло бы то, что произошло». Последняя мысль — вот чудно! — несколько успокоила ее. И самобичевание бывает порою полезно. Теперь даже имя Игорь было неприятно Нюре, оно почему-то напоминало ей слово угорь. Странно!..

«Плохо, когда у мужика и бабы душа разная. Уж какая тут будет дружба». Нюра подумала об этом, шагая однажды вечером по улице и решая: зайти — не зайти, может, все же заговорит в нем совесть; только вчера она узнала, что в гараже им просто-таки нахвалиться не могут: куда ни пошли — поедет, сам неопрятный, а старая машинешка блестит как новенькая. Значит, что-то все же есть в человеке… Тяжело, неприятно встречаться с ним, но какая-то неведомая сила все же толкала и толкала ее сюда, к его квартире: «Тока погляжу, тока со стороны, издали…»; понимала, что может и не «со стороны», уж там как получится, и от этого была недовольна собой и злилась.