Читать «Старинная шкатулка» онлайн - страница 246
Василий Иванович Еловских
— Ты был в Вороновке?
— В какой такой Вороновке?
— Это ты!..
— Чего?..
Сегодня Васильев еще затемно пошагал в контору и оттуда сразу же поехал в Вороновку, посмотреть тамошний магазин. И не потому, что возникла необходимость в этом, а просто ему было неприятно сидеть в кабинете, все валилось из рук и хотелось куда-то ехать, бежать, хотя внешне это ничем вроде бы не проявлялось, разве что на лбу и возле носа резко углубились и потемнели морщины. Вороновка была по дороге в город и представляла собой обычное таежное сельцо — длинная улица и сколько-то улочек-коротышек, прилепившихся к берегу реки, до похабности обшарпанная — срам глядеть — церквушка в центре, рядом в новом, еще не успевшем потемнеть срубе магазин, тут же сельсовет и школа. На околице, у сосняка, притулилась старая избенка. Избенка как избенка — о двух окнах, с завалинкой, сараем и темным хлевом. У покосившихся ворот несколько баб, все явно встревожены, толкуют о чем-то, размахивая руками.
Васильев вылез из кабины полуторки и спросил наигранно-бодрым голосом:
— Что случилось, бабоньки?
— Да вот девка… повесилась, — ответила старуха с печальным монашенским лицом.
— Повесилась? Какая девка?
— Да Лизка Шмурина.
— В этом доме?
— Ну!..
— Когда?
— А бог ее знает. Уже и почернеть успела. Думают, что вчерась вечером. Говорят, ссильничали над ней.
— Изнасиловали? Кто?
— Знать бы!
— Он следов не оставил, — добавила молоденькая баба и таким голосом, будто не кто-то, а именно Васильев тут виноват во всем.
Иван Михайлович зашел по скрипучим ступенькам крыльца, через темные сени в избу. На столе под белым покрывалом лежала женщина, на помятом, землистого цвета лице ее застыло выражение недовольства и отчужденности. Возле стояли две женщины и беззвучно плакали.
Отчего ему стало вдруг так невыносимо тяжко? На смерть всегда тяжело смотреть, но чтоб так тяжко, до того, что хоть кричи и бей кулаком по столу.
К дому подкатил на кошовке колхозный бригадир, который узнал Васильева и подошел к нему:
— Говорят, изнасилована. Как-то не везло ей. Уж не повезет, так не повезет. Болела все. И с мачехой чо-то не ладила. Та нет-нет, да и налетит на нее. Она занудистая такая старуха. Муж у этой Лизаветы, он шофер, еще осенью перевелся в эмтээс. Страшный баламут. Бил ее, как напьется. А напивался часто. И недавно вот, дня три ли, четыре ли назад, заехал и сказал ей: ты, дескать, на меня больше не надейся, я другую нашел. Убивалася, конечно. И вчера вот еще…
— А как узнали, что изнасилована?
— Да кровоподтек там какой-то… И еще чего-то. Бабы знают, бабы, они не ошибутся.
— А в милицию сообщили? — спросил Васильев. И подумал: «Уж не Денисов ли? Но зачем он будет здесь останавливаться».
— Ну, а как же! Я счас на телефоне висел. Сказали, что выехал следователь. Сразу она, видно, и… А подождала б до утра и одумалась бы. Люди только сгоряча кончают с собой, так я думаю.
Бригадир махнул рукой на баб:
— Давайте расходитесь. Неча тут глазеть, не цирк.