Читать «Дивизион: Умножающий печаль. Райский сад дьявола (сборник)» онлайн - страница 19
Георгий Александрович Вайнер
Сейчас он мне напористо-ласково втолковывал:
– Известно, что это твой дружок тебя в клетку отгрузил…
– Не преувеличивай! – усмехнулся я. – Народный обычай, национальный аттракцион – спихнуть на крайнего.
От усердия выступали на бугристом лбу Николая Иваныча капли зеленого, наверное, вонючего пота.
– Ну да, это конечно! Все нормально! Только с этим крайним вся жизнь прожита, и все первые деньги и бизнес принес этот крайний, – пожал плечами Николай Иваныч. – Бабулечки эти неплохой урожай дали: сам-тысяча…
– На деньги плевать! – махнул я рукой. – Завтра новые, как плесень, вырастут…
– Не плюй на деньги, Костя, – серьезно задвигал своим валяным подбородком Николай Иваныч, и голос его зазвучал как-то зловеще, будто в опере: – На деньги, как на икону, плюнешь – больше не вырастут…
– Ну ты даешь! – засмеялся я вполне беспечно. – Деньги – как бабы: приходят, уходят… Кого-то просто так, без причины любят – сами липнут. А другой до обморока вздыхает, а они на него смотреть не будут. Пруха должна быть! Деньги везунчиков любят.
– А ты – везун? – с сомнением посмотрела на меня эта мерзкая глыба.
– А то? Я – профессор человеческого счастья, доцент удачи. Я – завкафедрой теории везения!
– То-то и видать! – покачал головой Николай Иваныч.
– Чего тебе видать? Ну не будь я везунчиком, стали бы твои хозяева чинить порушенную справедливость? Сижу здесь с тобой, вискарь лакаю. А не на шконках в лагере. Ладно, ты говори попросту – чего тебе надобно?
– А ничего! Ты теперь вольная птица, сам с дружком своим разобраться сможешь.
Я долго смотрел на него, а потом участливо заметил:
– Вижу, что и вас он достал крепко…
– Он человек шустрый, он всех достал, – горько сказал мне мой тягостный собутыльник. – Пока ты отлучался на время, он тут в большие забияки вышел. Поэтому коли понадобится тебе помощь – деньгами, нужными концами, инвентарем тебе привычным, – подсобят тебе.
Я налил в стакан шотландской ячменной самогоночки, медленно-протяжно отхлебнул, зажмурился от удовольствия, а потом поднял на него свой простодушно-доверчивый глаз:
– Ага, понятно! Ну и жить, само собой, под твоим надзором?
– Ну почему – под надзором? – обиделся Николай Иваныч. – Просто вместе будем жить, часто видеться. А вот Валерка, тот при тебе будет круглые сутки на побегушках. Всегда он при тебе будет…
– Выходит, моего согласия и не требуется? – спросил я на всякий случай.
– Да что ты такое говоришь, Костя? Кто ж тебя неволит? Вольному воля! Только воля эта тебе ни к чему. Без меня тебя через неделю угрохают… – На таранном его рыле проступила, как плесень, скорбь-печаль о моей горькой участи.
– Твои дружки, что ли? Которые за справедливость?..
– Нет. Мои друзья – люди смирные, добрые, безобидные. А угрохает тебя
– Зачем? – простовато спросил я. – Дружок мой в большой отрыв ушел. Он, можно сказать, везде, а я – нигде… За что?
– За длинный язык твой, Костя, за несдержанность. – Николай Иваныч сочувственно вздохнул, и рыжеватые мыши его съехались на переносице, слились, совокупились. – Я тебя понимаю: обидно было и крайним оказаться, и девочку любимую в залог дружку оставить. Вот ты и болтал не к месту, что рассчитаешься с ним по самому крутому счету…
