Читать «Древние чары и Синдбад» онлайн - страница 24

– Какая дикая страна… – Маймуна готова была высказаться и жестче.

– Увы, достойнейшая, это так. Наша полуночная страна действительно иногда более чем дика. Мои старшие братья частенько жаловались, что не знают, о чем разговаривать с такими девушками. Ибо не только же животная страсть привлекает юношу, но и разумные речи, живые глаза, мудрые поступки.

– Вот я и говорю: дикари. Лишь разумная, образованная женщина может дать достойное воспитание детям, лишь образованная мать сумеет раскрыть им глаза на то, как велик и прекрасен мир…

– Ну-у, жена, не стоит говорить о столь тонких материях…

– Твоя мудрая и прекрасная жена более чем права, достойный Дахнаш, – ответил ифриту Синдбад. В ответе этом Маймуна с удивлением услышала подлинное волнение: юноша, похоже, и в самом деле, не для приличия, был согласен с ней. – Я удивлен тому, сколь созвучны ее слова словам моей, увы, уже почившей матушки. Она, бедняга, родила лишь пятерых сыновей и весьма печалилась, что, собрав знания, кои можно передать лишь дочери, теперь вынуждена сутками молчать.

– Должно быть, твоя матушка нашла для себя отраду во внучках, уважаемый гость? – Маймуна задала вопрос скорее для приличия, но, увидев в глазах гостя настоящую боль, пожалела о своем показном любопытстве.

– Увы, уважаемая. Моя матушка погибла. Как погибли и мои братья. Враги отца решили, что весть о смерти семьи сможет выманить Ас-Синда, призвать его к родному порогу. Но тут они просчитались – ибо в огне пожара удалось уцелеть лишь мне, а достойный Аль Ас-Синд все так же бороздит океаны, не возвращаясь на туманные берега Альбиона. Если еще жив, конечно.

Маймуна почувствовала, какой болью дались юному гостю, с виду такому невозмутимому, столь простые слова. Она жалела и о том, что начала этот разговор. И о том, что позволила себе затронуть больные струны в душе юного помощника своего мужа.

Но еще более жалела Маймуна о том, что слова эти могла услышать Амаль – ибо знала, что к сердцу девушки нет более короткого пути, чем жалость. А то, что дочь тайком прислушивается к беседе во дворе, джинния не сомневалась ни на миг.

– Должно быть, почтенная хозяйка, мне следует рассказать о себе – дабы более не мог я заставить тебя жалеть о неловких словах. И потом, должен же мой уважаемый наниматель знать, с кем имеет дело.

– Я знаю, с кем имею дело, мальчик. Твои руки зачастую говорят куда яснее слов.

– Однако, уважаемый, я все-таки поведаю о том, как оказался в здешних местах. Не хочу, чтобы твоя прекрасная жена считала меня просто неловким варваром, как не хочу, чтобы она подозревала меня в дурных наклонностях или неумных поступках.

Синдбад задумался. Глаза отражали, как далеко он сейчас от теплых лепешек и уюта дома джиннии и ифрита. Он был там, на родных берегах, и голос его выдавал, насколько горько и больно ему это возвращение.

И, наконец, заговорил.

Свиток седьмой

Все замерло без движения, только пролетал ветер и изредка падали последние, замешкавшиеся капли дождя да стекала вода с разрушенной стены. Я долго прислушивался, но других звуков уловить не мог. Мне мерещились враги там, где их не было.