Читать «Горний ужас» онлайн - страница 4

А потом эта история с головой Миртла. Неужели кто-то действительно полагает, что при падении голова человека может бесследно исчезнуть? Хорошо, допустим, что, чисто гипотетически, такое возможно. Но я никогда не верил, что нечто подобное произошло с Миртлом. А жир на его одежде? В полицейском протоколе было сказано: „Весь скользкий от жира“. Странно, что никто не задумался над этим! А я думал, долго думал. Я совершил три высотных полета (Денджерфилд еще насмехался надо мной из-за того, что каждый раз я брал с собой дробовик!), но мне так и не удалось достичь нужной высоты. Однако теперь на легком моноплане Поля Веронера, мощность которого более ста семидесяти пяти лошадиных сил, я легко сумею завтра подняться выше тридцати тысяч футов. Это будет мой личный рекорд. И, возможно, я встречусь с неведомым. Конечно, это опасно. Но тот, кто хочет избежать опасности, должен сидеть дома в шлепанцах и фланелевом халате, даже не помышляя об авиации. А я собираюсь завтра посетить воздушные „джунгли“, и если там что-то есть, то я это узнаю. Может, даже стану знаменитым по возвращении. Если же мне не суждено вернуться, то этот дневник расскажет, что именно я пытался сделать и при каких обстоятельствах погиб. Это будет свидетельство очевидца, а не пустая болтовня и нелепые предположения.

Я с самого начала избрал для своего полета моноплан Поля Веронера, поскольку он лучше всего отвечал требованиям предстоящей задачи. Этот красивый легкий одноместный самолет не боится влажности и перепадов погоды, даже если все время придется лететь в облаках. Он абсолютно послушен в управлении, как хорошо выезженная лошадь. Его вращательный двигатель, мощность которого сто семьдесят пять лошадиных сил, имеет десять цилиндров. Он оснащен современным оборудованием — высокими шасси, защищенным фюзеляжем, тормозными колодками, гироскопом. У него три скорости. Идеальный угол наклона крыла обеспечивает ему большую устойчивость. Я взял с собой ружье и дюжину патронов с крупной дробью. Видели бы вы лицо Перкинса, моего старого механика, когда я велел ему положить все это в самолет! Одет я был как полярный исследователь: под комбинезоном — два свитера, на ногах — теплые носки и зимние ботинки, на голове — летный шлем, на глазах — защитные очки. Конечно, в таком одеянии мне сразу стало жарко, но ведь я собирался подняться выше Гималаев и не мог не учитывать, какой там будет холод. Не забыл я и кислородный баллон, без которого, поднимаясь на рекордную высоту, либо замерзнешь, либо задохнешься, либо с тобой случится и то и другое. Перкинс понимал, что полет предстоит опасный, и умолял, чтобы я взял его с собой. Возможно, я и выполнил бы его просьбу, если бы летел на биплане, но моноплан предназначен только для одного человека, особенно когда нужно выжать из него все, на что он способен.

Я внимательно осмотрел несущие поверхности, руль направления и руль высоты, после чего занял свое место пилота. Все вроде было в порядке. Затем я запустил двигатель и убедился, что он работает нормально. Самолет отпустили, и я взлетел. Сделав пару кругов над аэродромом, чтобы разогреть двигатель, я покачал на прощанье крыльями Перкинсу и всем, кто меня провожал, выровнял моноплан и стал набирать высоту. Восемь или десять миль мой моноплан скользил по ветру, как ласточка, потом я направил нос самолета вверх и начал по большой спирали медленно подниматься к гряде облаков. С этим нельзя спешить, нужно постепенно привыкать к изменению давления во время полета.