Читать «Сесиль Родс и его время» онлайн - страница 30

«Даже если бы толпы самых восхитительных женщин шли по улице, я сомневаюсь, чтобы он потрудился выйти поглядеть на них», — писал современник, хорошо знавший его в те годы.

Трудно сказать, что он чувствовал. Но внешне всегда или почти всегда оставался холоден, расчетлив, трезв. Казалось, ничто не отвлекало его от главной цели. Казалось, деньги, давая власть над людьми, заменяли ему успех у женщин, тепло семейного очага. Казалось… Так ли это было на самом деле?

На больших трагедиях мелких старателей

1873 год. Для скольких людей на земле он стал трагедией всей жизни!

Началась «великая депрессия», мировой экономический кризис. В середине 1873-го произошел крах австрийской биржи, затем банкротства самых, казалось бы, респектабельных фирм и банков в Лондоне, Глазго, Эдинбурге, Нью-Йорке, Чикаго…

Кому было до бриллиантов в том рушившемся мире? Старатели сразу ощутили это на своей судьбе. Большинству кризис принес разорение, крах. Отсутствие контроля над добычей и сбытом неизбежно вело к падению цен. К тому же верхние слои грунта в копях были уже выработаны, приходилось идти вглубь, а это требовало больших затрат.

Вольное старательство с бесчисленными крошечными участками было обречено, хотя большинство старателей и не подозревали об этом. Неумолимо надвигались другие времена, приходили другие люди, другие нравы. Кризис, начавшийся в 1873-м, резко ускорил процесс концентрации производства, приблизил и усугубил трагедии мелких старателей.

Совсем еще недавно, в конце 1869-го или в 1870-м, отправлялись эти люди на юг Африки из Англии, Америки или Австралии. Они были полны радужных надежд, они верили в свою звезду и в свои силы. И мир столько обещал…

Когда мир молод, Джеки, Шумит зеленый лес, И все девчонки, Джеки, Похожи на принцесс, Коня потребуй, Джеки, И сапоги надень, Кровь наша бродит, Джеки, И ждет тебя твой день.

И вот прошло три года. Всего только три! Но словно вся жизнь позади. Кто-то разбогател, конечно, но большинство, пройдя чересполосицу успехов и неудач, потеряли и то немногое, что привезли с собой. Надежды сменились безнадежностью, уверенность и воля — усталостью и опустошенностью.

За эти три года люди растратили свой запас жизненных сил. Их звездный час так и не наступил. Уезжали больными и разбитыми.

Когда мир старый, Джеки, Молчаньем лес объят, Стоят колеса, Джеки, И солнцу ты не рад, Плетись домой, найди того, Кто стар, как ты, и хил, Бог даст, найдешь и ту, кого Ты смолоду любил.

Тогдашнее стихотворение — оно было как будто о них.

Те, кто возвращался домой, были еще не самыми обездоленными. Ведь для того чтобы выбраться отсюда, тоже нужны были деньги, и — увы! — немалые.

И многие оставались — побежденными, униженными, никому не нужными, нищими.

Кому-то повезло, посчастливилось сменить профессию, как канадцу Малькольму Тилу, незадачливому старателю. Оставшись в Южной Африке, он стал потом ее первым крупным историком. Но если такое не удалось, а денег для возвращения на родину взять неоткуда — нанимайся к тем, кто еще вчера был тебе ровней, хотя бы к этому двадцатилетнему юнцу — Сесилю Родсу.