Читать «Свет в окне» онлайн - страница 314

Теперь ему почти сорок два, но много ли он знает о КГБ, за исключением нескольких мнимо опасных анекдотов, которые знают все? Между тем КГБ существует и функционирует, однако преследует не столько иностранных шпионов, сколько диссидентов, поэтов, непричастных людей вроде Присухи, а также… пишущие машинки.

…за которыми сидят другие люди, другие машинистки. Красивая Таисия Николаевна тоже могла бы перепечатывать самиздат – например, Солженицына; почему нет? Она охотно берет – или брала – на дом халтуру.

Инга. Странное знакомство, еще один абсурд. Ее короткий рассказ – сага доцента Присухи. История вытеснения из жизни человека, который не родил ребенка, но посадил свое дерево – оставил рукопись.

Глубоко внутри щемил и царапал душу крохотный фрагмент из жизни женщины, которая мечтала стряпать по книжке, родить ребенка, но осталась одинокой хранительницей рукописи.

…которая станет ли книгой? И если станет, то когда?

15

Карлу часто казалось, что он пребывает одновременно в двух параллельных – другого слова не подобрать – реальностях. Одна, привычная, давно обжитая, включала работу, мать и быт.

Не обходилось без осложнений. Недавно он категорически отказался ехать в колхоз, вызвав у начальства досаду: «Что, в командировку тоже не поедете, Лунканс?». – «Поеду, если возникнет необходимость. А в колхоз – не могу: мать нездорова». От него отстали быстрее, чем ожидал.

С матерью стало трудно, особенно потому что перемены в поведении невозможно было предвидеть. «Не хочу вас огорчать, – сказал Карлу невропатолог, – это склеротические явления, и вот здесь, – он постучал себя по костистому черепу, – все меняется только в худшую сторону».

Доктор сам изменился в ту же сторону. Толстого старика больше не было: о былой грузности напоминали только глубокие морщины. Он уже не курил и дышал тяжело, надолго замолкая посреди беседы, чтобы перевести дух. Руки были усеяны темно-коричневыми пятнами. Такие же пятна темнели на лбу.

На вопрос о лечении склеротических явлений старик ответил неохотно, что – лечат, да… Нейролептиками, скажем; а потом лечат последствия. И махнул рукой. «Депрессия, сколько угодно; и что тогда?» Конверт отвел спокойно и решительно. «Это ни к чему, – сказал, отдышавшись. – Не обижайтесь». Добавил: «Пусть ваша матушка в Париж ездит, или куда там… Вот когда возвращаться откажется, тогда и лечить принимайтесь», – и протянул руку, прощаясь.

…Выпадали дни и целые недели без «склеротических явлений», и Карлу тогда казалось, что старый доктор ошибся; но потом выяснялось: нет, он был прав. Например, на хуторе, когда мать встретила его озабоченная:

– Собака пропала. Я бегаю, зову; соседи-то новые, не знают ничего. Твердят, что не видели.

Что было не удивительно: мать искала Пика, собаку его детства, но Карл понял это не сразу. Когда сообразил, последовал совету доктора.