Читать «Свет в окне» онлайн - страница 286

Удобный товарищ, презрительное равнодушие хозяйки, частая занятость героя романа, исключавшая даже телефонные звонки – неужели социология требует так много времени? – все, решительно все объяснилось. Ибо никакого «парня» не существовало: комнату снимал он один, и достойная старушка вовсе не считала для себя необходимым приветствовать молодых особ, приводимых ее одиноким жильцом: дело молодое.

Павел Корчагин твердо знал, как надо жить: чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Вот за эти полтора года Ольке было мучительно больно и стыдно. Хорошо бы вырезать эти полтора года острым ножом, как глазок из картофелины, но тогда пришлось бы заодно вырезать из Олькиной жизни весь роман, вместе с его героем, и стереть с карты взморья всю станцию, чтобы некогда любимое «наше кафе», неприветливая старушка над тазиком с мыльной пеной, уютная комната в старом доме – все провалилось в тартарары. Кому, спрашивается, такое удавалось, а если бы удалось, то как жить потом?

Если как Павка Корчагин, то лучше не надо.

Пусть все остается на своих местах: станция, лесная дорога к дому, старушка-постирушка, цитата из чеховской пьесы, пара на скамейке – безвкусный фотоколлаж, вырезать из которого можно только себя, но даже после этого картинка останется впечатанной в память; оттуда не вырежешь. И стыдиться в конечном итоге можно разве что своих слез, тоскливого ожидания звонка и страха, страха и ожидания: что делать, если позвонит?!

Не позвонил.

Олька никому не рассказывала об их романе и потому была уверена, что никто не знает о нем. Пришлось убедиться, что так не бывает: нашлись какие-то знакомые друзей – или друзья знакомых, – которые все откуда-то знали. Неведомые доброхоты постарались довести до Ольки причину стремительного финала того, что было романом.

Причину звали Алиной. Не будучи ни студенткой, ни аспиранткой, она обладала совсем другими преимуществами: была блондинкой, работала в ректорате и жила в собственной двухкомнатной кооперативной квартире. Из всей ненужной информации Олька выцарапала только последнее обстоятельство, которое ее порадовало: значит, он не приглашал блондинку на взморье.

…хотя ничего это не значит.

Станция давно осталась позади, как и вулканический роман. Герой нашел свое счастье в объятиях двухкомнатной блондинки, Олька перестала выходить на знакомой станции, а это потеря небольшая, тем более что продолжался ее роман с геологией и захлебываться несчастной любовью было некогда.

Как же давно это было: конец второго курса.

А сейчас так приятно идти с легкой сумкой через плечо, не таскать с собой ни конспекты, ни учебники. Свекровь, озабоченная наивная Алиса, все еще живет в стране чудес: «Вот Оленька сдаст философию…».

Не сдаст Оленька философию по той простой причине, что сдавать ее не будет. Вся философия сдана в библиотеку – убедительная кипа первоисточников, куда затесался даже Фейербах, совсем уже факультативный. Кончилась философия, но философия дело вторичное, а главное – кончился роман с геологией. Так, наверное, пылкая любовь переходит в ровную дружбу пожилых супругов; да и роман-то был, если честно признаться, односторонним: она придумала себе эту любовь. И долго бы еще, возможно, заблуждалась, кабы не… основоположник марксизма.