Читать «Пальмы в долине Иордана» онлайн - страница 20

А Эстер тут же ударилась в милые ее сердцу воспоминания:

— У нас Сара изменила Гершону, так он застрелил и себя, и Довика, и ее!

— А что, — рассказы о примусах сбивают меня с толку, — измена была такой редкостью?

Но Эстер не раскалывается:

— Он вообще странный был, этот Гершон! Я, как только услышала, как он поет, сразу поняла: от такого можно чего хочешь ждать! Что “Интернационал”, что “Марсельеза” — все у него на один мотив! А кто в главном фальшивит, от такого чего же в остальном-то ждать! — Она вздыхает и возвращается к пошиву. — Другие времена были!

И в голосе ее можно уловить гордость за свое поколение и укор нынешним бесхребетным супругам.

— Ничего, — как-то туманно комментирует Далия, — в наши времена тоже любого певуна можно застрелить. Только себя вот жалко…

— Вот-вот! — назидательно отмечает Эстер, — в этом-то вся и разница! Все оттого, что все только о себе и думают! От этого и жен с детьми бросают, и страна вся неведомо куда идет…

— И супругов все реже стреляют… — с сожалением добавляет Далия, но Эстер не замечает сарказма:

— Только норовят в кафе на Ибн-Гвироль посиживать! — эта, по-видимому, когда-то увиденная и неприятно поразившая Эстер картина разложения нынешнего поколения, понапрасну растрачивающего жизнь по кафе, особенно раздражает старушку. Она горько машет рукой: — То ли дело в наше-то время! Когда Гиват-Хаим делился на “Йехуд” и “Меухад”, так с теми, кто ушел в “Йехуд”, мы на веки вечные все отношения порвали!

Я слышала о размежевании, и по сей день кибуц Гиват-Хаим “Йехуд” стоит по другую сторону дороги от нашего “Меухада”.

— Эстер, а из-за чего произошел раздел-то?

— Как из-за чего? — Старушка всплескивает руками. — Они поддерживали партию Мапай, а мы — Мапам!

— И что, с этой одной буквой разницы уже вместе было не ужиться? Обе рабочие партии…

Эстер хватается за плоскую грудь, где все еще горят идеологические страсти:

— Мапайники изменили социалистическому лагерю! Они стали поддерживать западный блок! Что же, мы должны были молча смотреть, как они послали лекарства в Южную Корею?

Далия не удерживается и замечает:

— Ну конечно! В таком случае не перестрелять друг друга было просто малодушием!

Но мне, что делать мне?! Оказывается, я попала в неправильный Гиват-Хаим!

— Почему же мне никто ничего не сказал… — потеряно лепечу, уже сама готовая на отмежевание от оголтелых сталинских сторонников.

— Саша, не обращай внимания, — приходит мне на помощь наша начальница. — Это в пятидесятые годы было актуально, а сегодня вся разница — те читают газету “Давар”, а мы — “Аль а-Мишмар”!

– “Давар” — дрянь газета! — непримиримо заявляет Эстер. — Далия, я себе взяла полметра от этой фланели, и семьдесят пять сантиметров вот этого ситца. Вычти с меня!

Она собирается после обеда шить городским внукам. Далия небрежно машет рукой:

— Неважно, Эстер, это остатки, никому это не нужно!

Но от Эстер не отмахнешься.

— Вычти! Не твое добро, чтобы им разбрасываться! Я ради всего этого всю жизнь проработала, и теперь имею полное право, чтобы ты его берегла и с меня вычитала! — она любовно разглаживает куски материи, наверное, представляя в них своих внучат.