Читать «Долгое завтра, потерянное вчера...» онлайн - страница 13
Olga Koreneva
Лиза даже приостановилась, ошарашенная такими словами.
- Христос принял на себя грехи людей, чтобы спасти их, - сказала она. – Но при этом он остался Богом. Он искупил грехи человечества ценой мучительной смерти на кресте.
- Так Богом, или Сыном Божьим? – не унималась Катя.
- Сын Божий, Богочеловек, Бог, так его именуют, это все одно, - сказала Лиза.
- А я так понимаю, - продолжала Катя, - что грехи - это ошибки и уроки людей, которые должны сами люди понимать и исправлять. Какой дурак придумал, что учитель за учеников их уроки (грехи) будет выполнять?
- Ну что ты такое говоришь? – опять ахнула Лиза. - Иисус Христос больше чем учитель, и поэтому он не только "исправляет" грехи кающегося грешника, но и помогает избавиться от этих грехов силой прощения и любви. Надо просто стараться жить по Его заповедям.
- Ну, понятное дело, как же, - ответила Катя, и завернула в магазин.
И подумала: «Жить по заповедям? Как же! История человечества показала! Никто, абсолютно никто не сумел жить по Его заповедям. Потому что Его заповеди противоречат человеческой сущности. Любая религия, это же политика кнута и пряника! Это - метод, применяемый в человеческом обществе задолго до Иисуса. Ну, вот, хотя бы, заповедь «Ни убий». Всегда были, есть и будут войны, какое же тут «ни убий»? Или смертная казнь – она же почти во всем мире есть, у нас лишь, по дурости, отменили, и население стало резко сокращаться – убийцы безбоязненно орудуют.
- Ты все равно ничего не поймешь, - сказала Лиза. – Надо не философствовать, а просто верить, всем сердцем, душой. Душа мудрее разума. Разум человеческий несовершенен.
А может, и можно соблюдать эти самые заповеди, - подумала Катя, - ведь есть же святые, были же, хотя и они считали себя грешниками»…
Она купила пакет сока «Мультифрукт», который очень любила, килограмм мандаринов, упаковку конфет, и направилась к выходу. Возле магазина топтался очень грустный Сашка. Недокуренная сигарета дымилась, зажатая между его пожелтевших сбоку пальцев.
- Ты что тут делаешь? – спросила Катя.
- Курю, - печально ответил он, взглянул на нее и отвел быстро глаза. – У меня мама умерла. Вчера похоронил.
- Ну, ей теперь хорошо, она на небесах. Не грусти. Мои родители умерли шестнадцать лет назад. Иногда снятся мне, такие умиротворенные, довольные, я за них свечи ставлю и записочки на помин подаю в Родительские Субботы, знаешь же такие церковные дни?
Она вспомнила то время. У мамы случился инсульт, а папа умер через неделю от инфаркта. Смерть их была быстрая, без мучений. Катя не испытала какого-то особенного потрясения, или приступа горя. Нет. Им было уже за пятьдесят. Просто, вот были они, и вот – не стало. Родня помогла с похоронами, с поминками. На поминках было сказано много замечательных слов об этих тихих, незаметных людях, учителях, - мама преподавала английский язык, папа – немецкий. Они были настолько заняты своей работой и друг другом, что на Катю их уже не хватало, и ее воспитанием занималась, в основном, бабушка. Вот бабушкину смерть Катю переживала очень остро, но не долго – это как пожар: все вспыхнуло, но быстро прогорело. Бабушка умерла, когда Кате было шестнадцать. Хотя, не так уж равнодушны были к ней родители, но услужливая память выдавала Кате то, что ей хотелось – пожалеть себя, такую несчастную и заброшенную сиротинушку. А вообще, она не любила ворошить прошлое. Все что было, быльем поросло – эта присказка была ее девизом.