Читать «Слава и трагедия балтийского линкора» онлайн - страница 151

Капитан 1-го ранга В.Г. Антонов не рискует совместить взрыв «Славы» с ее переворачиванием, так как опасается, что при совместных операциях может не произойти взрыва.

Командир, кроме того, сообщил мне о том, что не получает ответа из машинных отделений, и приказал мне выяснить причину этого и наладить связь, так как корабль необходимо еще окончательно развернуть для взрыва.

Я побежал в машинные отделения — и не нашел в них никого из машинистов; не было там и двух молодых инженер-механиков.

Как потом выяснилось, в машинные отделения стали кричать сверху, чтобы все оттуда выходили, т.к. корабль скоро взорвется. Машинисты, приняв эти возгласы за распоряжение, исходящее от командира, стали подыматься наверх; в действительности же кричали сверху распустившие по кораблю нелепый слух о немедленном взрыве его члены судового комитета — распропагандированные, недавно поступившие на «Славу» матросы из полуинтеллигентов. Бывшие по боевому расписанию в машинных отделениях два молодых инженер-механика почему-то не снеслись с командиром — и поднялись наверх после того, как все машинисты вышли.

Не обнаружив никого в машинных отделениях, я выбежал наверх, чтобы собрать машинистов. Войдя на спардек, увидел там и на правом срезе верхней палубы часть команды и среди нес машинистов. Подошедший к правому борту «Славы» миноносец 3-го дивизиона принимал в это время от нас раненых.

Я приказал машинистам отправиться вниз по боевому расписанию, что они немедленно выполнили.

После этого командир дал ход машинам для того, чтобы приблизиться к Моонзундскому каналу, и, поставив затем стрелки машинных телеграфов на стоп, приказал мне вместе с машинной и кочегарной командой подняться наверх. Ковда застопорили машины, я отпустил машинистов и кочегаров, а сам оставался еще некоторое время внизу вместе с машинным унтер-офицером Коровиным для того, чтобы проверить, закрыт ли до отказа регулятор левой машины, и поставить ее кулисы в более точное положите на стоп, так как эта машина еще чуть-чуть проворачивалась. Остановив ее, я приказал Коровину подняться наверх.

— А вы, г-н лейтенант? — обратился ко мне с вопросом этот образцовый унтер-офицер, участник всех боевых операций «Славы», сохранивший полностью в революционном чаду сознание долга. Он смотрел на меня беспокойным взглядом, опасаясь, что я могу остаться внизу.

— Я уйду последним, — был мой ответ, и Коровин успокоился.

Поднявшись наверх, узнал, что вся команда уже снята с корабля, и бикфордовы шнуры, установленные на полчаса к подрывным патронам в кормовых, 12-м и 6-дюймовом правом, погребах, — уже горели.

Я затянул в последний раз в свою каюту, набросил шинель и, захватив с собою предсмертное, напутственное письмо моей матери, умершей в 1916 году, вышел на ют, где офицеры спускались в поджидавший их у левого борта, на корме, миноносец «Сторожевой». Я присоединился к ним — и навсегда отделился от любимого корабля.