Читать «Лоскутное одеяло» онлайн - страница 55

— Фигня! Я буду ходить, хотя бы назло этим умникам в белых халатах! Анька, ты мне веришь?! Ты на моей стороне?! — прорычал он, больно схватив меня за плечи.

— Мне все равно, — сказала я, и это было правдой.

— Как это «все равно»?! — изумился он.

— Главное — ты жив. Хотелось бы, чтобы ты ходил, но, если не будешь, что это меняет?

Юра задумался, поскреб голову и с опаской посмотрел на меня:

— Правда, чудная ты какая-то. Нет бы наврать калеке-инвалиду что-нибудь утешительное…

— А вот называть себя калекой и инвалидом не надо. Не отождествляйся со своим положением, — неожиданно жестко сказала я. — Если будешь говорить каждый день «я — свинья», то через какое-то время обязательно захрюкаешь. Так мне дедушка всегда говорил, — назидательно добавила я.

Тут Юра вначале прыснул, а потом натурально захрюкал от смеха.

— Слушай, деда твоего вспомнил… Этот наш визит в «Елки-палки»… И чё я разозлился тогда? Менты тоже, блин, люди. Я после трепанации черепа добрый стал. Прикольный у тебя дедок, пусть навестит меня, в нарды сыграем.

Мой дедушка немедленно приехал и очень ответственно играл в нарды с Юрой, несколько раз в неделю приезжал.

Юру постоянно навещали — его отец, друзья с женами и детьми, соседи и многие другие люди. Они приносили огромное количество соков, фруктов, сладостей и даже мягкие игрушки. Мы не успевали все раздаривать медперсоналу. Оказалось, что Юра в свое время всем помогал — кого-то устраивал в больницы, кому-то давал денег на издание монографий, кого-то навещал в тюрьме, кому-то налаживал бизнес… Специально прилетели с Кипра Миша Мерседес и Леха Упырь, Чикатило вообще каждый день навещал Юру и устраивал всевозможные консультации. Юра представлял меня всем как «невесту» или говорил «моя Анька».

«Моя Анька!» Я была «его»!

Алина Айвазовская тоже однажды забежала ненадолго, принесла коробочку конфет «Фереро-роше», криво клюнула Юру куда-то в щеку, близко к уху, пощебетала о чем-то пустом и через пятнадцать минут унеслась на очередную репетицию, оставив за собой шлейф терпких духов.

Я внимательно посмотрела на Юру. Он все понял.

— Не ревнуй, не ревнуй. Эта птичка певчая мне уже неинтересна. Твое молчание дороже ее песен.

В этот день я почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Чикатило привез самую лучшую, набитую электроникой инвалидную коляску.

Перед выпиской ребята нашли для Юры дом в Подмосковье, недалеко от санатория «Русское раздолье», чтобы он дышал свежим воздухом и ловил кайф. Из больницы мы сразу переехали в этот дом. Юра разрешил мне взять с собой дедушку.

— Сгодится старик для сельской местности, пусть газонокосилку осваивает, — хохотнул он.

Мы оказались втроем в доме, о котором можно было только мечтать. Дом отдал Юре его приятель, переехавший в Швейцарию.

Я не могла себе представить, что может быть такое счастье.

Дом был по-настоящему прекрасен — светлый, трехэтажный, прекрасно отделанный. Он стоял на широкой зеленой лужайке. Перед домом блестел ухоженный декоративный пруд с выгнутым мостиком посередине, а по бокам притулились альпийские горки — явно работы хороших флористов, простой человек так не придумает. На территории сохранились несколько старых деревьев — три яблони, пара берез, десяток кленов и несколько старых лип. Казалось, все лучшее, что я видела в детстве, вернулось ко мне, только через увеличительное стекло: дом, трава, цветы… Но все это природное великолепие находилось рядом с высочайшим комфортом удобного и красивого дома.