Читать «Формирование философии марксизма» онлайн - страница 76

В свете идей, высказанных Марксом в статье «Коммунизм и аугсбургская „Allgemeine Zeitung“», становятся полностью понятны его резкие замечания по адресу берлинских «Свободных» и их дилетантских попыток походя обсуждать проблемы коммунизма. Маркс, как уже отмечалось выше, противопоставляет этому поверхностному, безапелляционному резонерству требование серьезного обсуждения вопросов, поставленных утопическими социалистами и коммунистами, обсуждения, которое бы учитывало специфику ежедневной газеты и цензурные условия, с которыми было бы нелепо не считаться. «…Такие произведения, – говорит Маркс, – как труды Леру, Консидерана, и, в особенности, остроумную книгу Прудона нельзя критиковать на основании поверхностной минутной фантазии, а только после упорного и углубленного изучения…» (1, 1; 117).

Маркс говорит о необходимости основательности не только при рассмотрении нового и к тому же недостаточно ясного для немцев вопроса о коммунизме. Обсуждение вопросов религии и государства, в особенности на страницах газеты, также должно быть конкретным, связанным с анализом определенных фактов, о которых сообщает газета. «Я выдвинул далее требование, – пишет Маркс, – чтобы религию критиковали больше в связи с критикой политического положения, чем политическое положение – в связи с религией, ибо это более соответствует самой сути газетного дела и уровню читающей публики… Наконец, я предложил им (берлинским „Свободным“. – Т.О.), что если уж говорить о философии, то пусть они поменьше щеголяют вывеской „атеизма“ (чтó напоминает детей, уверяющих всякого, желающего только их слушать, что они не боятся буки) и пусть лучше они пропагандируют содержание философии среди народа» (2; 252 – 253).

Хотя Маркс ссылается здесь главным образом на специфику газетного дела, его расхождения со «Свободными» далеко выходят за пределы вопроса о форме изложения. Младогегельянцы склонны были сводить всю борьбу к критике религиозной идеологии, Маркс же, напротив, подчиняет критику религии и теологии решению насущных политических вопросов.

Что же ответили «Свободные» на эти серьезные критические замечания? В письме к Руге, которое мы уже цитировали, Маркс говорит об ответе, полученном им от Мейена. Последний, как пишет Маркс, угрожает ему «обвинением в консерватизме», полагая, что «газета не должна проявлять сдержанность, она обязана действовать самым крайним образом, т.е. должна спокойно уступить поле сражения полиции и цензуре, вместо того чтобы удерживать свои позиции в незаметной для публики, но тем не менее упорной, проникнутой сознанием долга, борьбе» (2; 253). В этих словах Маркса – суровое осуждение псевдореволюционной риторики, которая, будучи бессодержательной, никого не убеждает, но вместе с тем вызывает репрессии, которым прогрессивные силы еще не могут дать надлежащего отпора.

То, что младогегельянец Мейен, далекий от действительной революционной борьбы, безответственно называл «консерватизмом», на деле было продуманной революционной линией Маркса, который справедливо считал, что «для спасения политического органа можно пожертвовать несколькими берлинскими вертопрахами». Несмотря на «ужаснейшие цензурные мучительства» и «вопли акционеров» по поводу революционной линии «Рейнской газеты», Маркс продолжал борьбу против реакции. «…Я, – писал он, – остаюсь на посту только потому, что считаю своим долгом, насколько в моих силах, не дать насилию осуществить свои планы…» (2; 253).