Читать «Приход № 7 (июнь 2014). Троица» онлайн - страница 28

Другими словами, мы пребываем в конфликте между тем, что мы считаем «хорошо» и нашей падшей природой и нашими инстинктами. Например, если услышишь крик о помощи, тебя будут разделять два совершенно конфликтующих чувства. С одной стороны это желание помочь человеку, потому что мы знаем, что именно так поступать хорошо, и потому что мы сами по природе фундаментально устроены хорошо, и у нас есть желание помочь другим людям, когда они в этом нуждаются. Но также мы чувствуем желание самосохранения и стремимся скорее защищать себя, а не помочь другому человеку. Вот такой конфликт между тем, что мы знаем о хорошем и нашими инстинктами.

Итак, именно духовная жизнь, наша аскетическая жизнь, состоит в том, как мы учимся преодолевать эти страсти и инстинкты, которые очень часто вмешиваются в то, что мы считаем правильным. Легко сказать, «я люблю людей», но если я срываюсь, когда у меня плохое настроение, и в этом состоянии говорю очень обидные вещи, какими бы добрыми мои намерения ни были, из-за того, что я не справился со своим гневом, я сделаю больно другим людям. Таким же образом, если я не могу преодолеть свою жадность, другим достанется меньше, потому что у меня больше средств, чем нужно. Из-за того, что я не могу контролировать эту страсть, я не могу полноценно любить. Наша схватка с грехом это на самом деле поход за Божественной любовью, чтобы обрести эту совершенную любовь, и «быть совершенным, как Отец ваш небесный».

Есть две вещи в особенности, о которых я хочу сказать сегодня в отношении греха и святости. Пара слов об одной страсти, или грехе, и одной добродетели. Страсть, о которой я хочу сказать сегодня, была описана у христианских авторов и мыслителей на протяжении веков как злейший грех из всех, речь идет о грехе гордыни. И это может удивить многих. Почему это худшая вещь на земле? Конечно же, убийство хуже, даже злоба или ненависть несомненно хуже. Но следует понять, что эта страсть, на самом деле, есть корень многих других грехов, и что мы даже можем не понимать, что это корень греха, но так оно именно и выходит.

Гордыня была описана Клайвом Льюисом как «полностью антибожественное состояние разума», что само по себе странное замечание, но мне кажется, оно очень точное. В согласии с христианской традицией, гордыня была грехом дьявола. В определенном смысле это самый демоничный грех из всех. Для нехристианина или для атеиста, он кажется безобидным, и можно было бы подумать, что назвать это величайшем грехом преувеличение. Однако даже среди самых антирелигиозных людей не существует греха, который раздражает людей больше, чем гордыня. Как часто мне приходится слышать жалобы, что кто-то настолько увлечен собой, настолько тщеславен, он думает, что лучше других и тому подобное. Даже люди, которые говорят, «неважно, во что ты веришь, если это не вредит другим», не готовы смириться с грехом гордыни, когда встречают его в других. Вроде бы, гордыня и это тщеславие никому вреда не приносят, и сложно понять, в чем же проблема, но в глубине души, думаю, каждый на самом деле понимает, что есть различие между грехом и добродетелью.

Конечно же, мы ненавидим этот грех, когда видим его в других, но часто мы не видим его в себе, потому что такова природа гордыни. Это самолюбование. Меня задевает, что кто-то другой находится в центре внимания, потому что я сам хотел был в центре внимания. Меня раздражает, что кто-то успешен, потому что я заслуживаю большего, чем этот человек. Гордыня очень часто заключается в соперничестве. Она всегда там, когда ты думаешь, что ты лучше других и заслуживаешь большего. Когда мы находим этот грех в себе, или когда на него обращают внимание другие, мы готовы себе его моментально простить ну или в лучшем случае оправдать его, но как только мы замечаем его в других, мы уж их не пожалеем!

Гордыня, следовательно, противоречит второй великой заповеди, «люби ближнего своего, как самого себя», потому что если бы мы любили ближнего, как себя, тогда не было бы раздражения по случаю успеха или счастья или умения других людей, потому что мы бы любили их, как самих себя. Но в своей истинной и чистейшей форме, этот грех также противонаправлен первой великой заповеди, «возлюби Господа Бога всем сердцем и душой, и силой, и разумом». И снова Клайв Льюис говорит, что «гордый человек всегда смотрит на вещи и людей свысока, а пока ты смотришь сверху вниз, ты не сможешь увидеть то, что над тобой». Другими словами, гордый человек не может поднять свой взор на Бога. В абсолютной форме это есть отрицание Бога, и на самом деле, именно поэтому это грех дьявола, ведь он хотел быть больше Бога. Вот такое антибожественное состояние разума.

А добродетель, противоположная гордыне, есть смирение. Если гордыня есть антибожественное состояние разума, если гордость это почти демонический грех, который делает нас похожими на дьявола, то смирение есть добродетель, которая делает нас похожими на Бога. Если гордыня это грех, который ослепляет нас для правды, делает невозможным видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, видеть свои недостатки, то смирение это добродетель, которая видит истину, вещи такими, как они есть на самом деле. Мы не должны удивляться тому, что смирение это уподобление Богу, потому что Господь Сам смирен, и я думаю, что возможно, хоть это и тяжело понять, если взглянуть на самые прекрасные явления в нашем мире, которые чудесны, благородны и хороши, они тоже по своей природе смиренны. Маленький ребенок, который играет и смеется, по-настоящему смиренен и по-настоящему прекрасен. Лебедь на озере воистину смиренен и удивительно красив. И ничего похожего на эту красоту больше не найдешь.

Бог Сам смиренен. Он вошел в наш мир младенцем, пришел к нам в облике смиренного человека. Поэтому смирение, на самом деле, Божественная добродетель! Потому что то, что хорошо и чисто, и прекрасно, не нуждается саморекламе и доказательстве своего превосходства. По природе это есть то, чем и является. Все, больше никакие сравнения не нужны, чтобы понять, что это хорошо. И таким же образом, Бог не есть Бог, потому что в сравнении с нами Он больше. Нет. Он Бог, потому что Он по природе Бог.

Итак, Бог по природе смиренен, и это та же добродетель, которая делает возможной любовь. Если гордыня это любовь себя, то смирение — то, что позволяет нам отречься себя ради ближнего. Вот почему эта страсть и эта добродетель так важны в христианской духовности. Гордыня это то, что делает нас похожими на дьявола, смирение делает нас похожими на Бога. Наша битва со страстями заключается в умении контролировать гордыню, преодолевать ее и обретать смирение. Только так мы можем добиться прогресса в духовной жизни. Только тогда научимся мы преодолевать злобу, зависть, лень, желание сплетен, клеветы, и только тогда можем мы любить ближнего, как самого себя. Только тогда могу я быть совершенным, как Отец небесный. Только тогда я могу быть свят, как Господь свят.