Читать «Дружище Тобик» онлайн - страница 31
Константин Георгиевич Паустовский
Катыш лежит у чума, смотрит в тундру, и в его желтоватых, выгоревших и помутневших глазах светится спокойная, устоявшаяся мудрость. Вот хозяин, сидевший рядом с ним, ножом разбил оленью кость. Тёмно-розовая палочка мозга задрожала в его ладони. Он поднёс её ко рту, но, заметив Катыша, бросил ему вместе с костью.
— Кушай, старик, кушай. Ты у нас на пенсии сейчас, можно сказать. Кушай.
И Катыш послушно глотает мозг, потом с достоинством берёт кость, ложится и начинает медленно грызть её.
Игорь Недоля
Карагез
Старый пастух Магомет приходил в овчарню каждый день. Он и дал имена недавно родившимся щенкам. Чёрного назвал Карагёз — чёрный глаз. Его сестру, лохматую, более ласковую, — Джан, что означало — милая, славная.
Старый пастух говорил со щенками мало, но всегда добивался, чтобы слова-команды они твёрдо запоминали.
Команды были самые простые: иди сюда, ложись, встань, чужой. Щенки первое время иногда и путались, но всё же в конце концов запоминали слова, а Магомет неустанно добивался точного выполнения команды. Он не кричал на них, не наказывал, но по нескольку раз заставлял выполнять одно и то же приказание.
Наступила осень с прохладными вечерами и длинными ночами. Мать давно перестала кормить щенков. Щенки получали обильную пищу в отдельных чашках. Магомет готовил из муки, мягких костей и мяса варево специально для щенков и сам давал им. Пока Карагёз и Джан не кончали еду, он от них не уходил. И не потому, что их могли обидеть другие собаки — щенки должны съедать корм, полученный только от хозяина и при нём.
Карагёз любил заглядывать в чашки взрослых собак и выбирать из них самое вкусное. Мать позволяла ему это делать, другие собаки, недовольные самоуправством щенка, скалили зубы и свирепо рычали, но это не производило никакого впечатления на Карагёза: он, казалось, не знал чувства страха и в ответ на рычание огромного волкодава рычал сам.
Псам приходилось мириться с нахалом. А быть может, и потому они уступали щенку, что он брал из чужой чашки немного.
* * *
Днём, когда стадо угоняли на пастбище, щенки оставались у овчарни одни. Толстые увальни неуклюже возились, бегали и кусали друг друга. Игры их были пока ещё неловкие, хотя с каждым днём щенки становились сильнее. А вечерами, когда возвращалась отара овец и собаки, игры устраивались со всеми овчарками. Даже вожак, старый волкодав Шайтан, сквозь дремоту добродушно позволял играть с его хвостом. В игру вмешивался и Магомет. Он подзывал к себе щенков негромким свистом и заставлял между игрой выполнять какие-нибудь приказания.
Играя, оба щенка старались схватить друг друга за горло и повалить на землю. Ведь поверженный наполовину побеждён. Джан всегда поддавалась натиску брата и падала, но, конечно, мать и Шайтана Карагёзу не удавалось свалить. Небольшое движение головы вожака — и изрядно надоевший щенок отлетал в сторону и сразу же начинал всё сначала, до тех пор, пока Шайтан не уходил куда-нибудь подальше.