Читать «Всё о Лизе» онлайн - страница 18

Эта поэма о летнем отдыхе.

Единственная книга, с которой я мог бы сравнить «Всё о Лизе», – это «Школа для дураков» Саши Соколова. «Школа для дураков», если рассуждать формально, прежде всего, роман о лете проведенном на даче. «Всё о Лизе» – формально поэма о лете, проведенном на море.

Отпуск и его оптимальные в прежние времена формы – дача и морской отдых – это наиглавнейшие сакральные пространства советского и постсоветского человека. Это временный рай и тайное убежище для людей, живущих под давлением власти и управляемого ею социума, убежище от унылой офисной (рыночной, магазинной и пр.) реальности, от нелюбимой работы и повседневных забот.

Собственно, у Саши Соколова описываемое им сакральное пространство дачного отдыха постепенно превращается в пространство смерти и вечности. И поэма Марии Галиной приводит приблизительно куда-то туда же.

В советское время у меня был знакомый, который восемь месяцев работал грузчиком, а в конце мая всегда увольнялся и уезжал до октября в Крым или в Абхазию. Своим образом жизни у многих он вызывал искреннее восхищение. И, насколько я помню, у всех были такие знакомые. И этот ярый эскейпист, как можно было бы предположить, совершенно не выглядел человеком жалким, несостоявшимся. Нет. Он выглядел настоящим жрецом летнего отдыха. Он, на взгляд окружавших его людей, служил югу и лету и этим служением вселял во всех других надежду, что там, где-то между Судаком и Алупкой, Симеизом и Форосом, Гагрой и Очамчирой есть места, где воображаемая и ожидаемая прекрасная реальность действительно сливается с повседневностью, и именно там, даже на какие-то жалкие две недели, все-таки можно войти в вожделенное параллельное пространство и найти ту самую волю и тот самый покой.

Когда-то в советское время я тоже совершил подобное путешествие и с пятьюдесятью рублями в кармане уехал в Крым на два с лишним месяца. Должен признать что, несмотря на молодость и свойственную ей эмоциональную сумбурность, мешавшую мне воспринимать вещи достаточно глубоко, я запомнил этот отпуск навсегда. Даже более того, как мне теперь видится это, совершенно беспечное и нищее лето во многом сформировало меня как личность. Не знаю почему, но мне и моим друзьям искренне казалось, что это постоянное поджаривание на диких пляжах, скрип пыли на зубах, ворованные в колхозном саду зеленые персики и громкие вопли, которыми мы зачем-то постоянно заполняли окружающее пространство, – это небольшой, но очевидный шаг к раскрытию тайны жизни. А тут еще и средневековые развалины, охота на несъедобную рыбу при помощи заточенной арматуры, редкие попойки, перепадавшие нам от щедрот более обеспеченных отдыхающих. Все это оказалось не только приятным, но и очень важным. А когда наступила осень и пляжи за день-два полностью опустели, казалось, что это не сентябрь наступил, а небо спустилось на землю. Да так оно в определенном смысле и было.

Именно таким неоправданным и необъяснимым ощущением значимости происходящего и отличается поэма «Всё о Лизе». При этом в ней невозможно найти ни грамма иск-ренней простодушной романтики, которая естественным образом может придать значимость чему угодно. Тут даже откровенно романтические фигуры лишь на первый взгляд оказываются таковыми. От курортного супермена на самом деле исходит серьезная опасность. Среди стволов и лоз южного сада скрываются мрачные языческие духи и божества. Унылые проводницы из переполненных вагонов внезапно превращаются в нечто неантропоморфное. И даже сама героиня Лиза, по сути, оказывается не Лизой и, возможно, даже не личностью а персонификацией моря, или отдыха на море, или вообще абсолютным символом отдыха, который всегда, к сожалению, заканчивается.