Читать «Будда, боги, люди и демоны» онлайн - страница 4

Началось все еще тогда, когда мои учителя В. М. Бескровный и Т. Е. Катенина рассказывали нам, студентам первого курса кафедры индийской филологии Восточного факультета ЛГУ, о сингальском языке как одном из оригинальнейших в списке новоиндийских индоарийских по своей судьбе и своим характеристикам; у нас его тогда не преподавали, да и специально им не занимались. Народ и язык заинтересовали меня еще больше, когда я познакомилась с некоторой литературой о них. Прежде всего это были книги И. П. Минаева «Очерки Цейлона и Индии» (СПб., 1878) и А. М. и Л. А. Мервартов «В глуши Цейлона» (Л., 1929). С их помощью я осуществила свои первые «путешествия» по этому изумительному острову, узнала о дивной красоте его природы, об удивительных памятниках его древней культуры, о своеобразном укладе жизни и необычных взглядах на мир его красивых жителей.

Сингальский язык я начала изучать самостоятельно на втором курсе, пользуясь грамматикой, написанной английским священником–миссионером и изданной в 1815 г. Я была очарована своеобычностью и красотой его алфавита, а затем увлечена как лингвист, буквально «продираясь» через лексические и грамматические «закавыки» этого феномена в индоевропейской языковой семье.

В дальнейшем я изучала этот язык в аспирантуре и потом еще несколько лет, уже работая в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (МАЭ) и занимаясь также темами, связанными с материальной и духовной культурой сингалов. Не один год основными источниками для меня были разнообразные книги и ценные коллекции первого русского естественнонаучного музея, характеризовавшие культуру Шри Ланки. Со своими вопросами о конкретных незнакомых и непонятных реалиях мне приходилось ездить в Москву, где к тому времени уже появились «живые» сингалы.

Позже объявились они и в нашем городе в качестве студентов и аспирантов (многие ланкийцы с начала 70–х годов приезжали учиться в наших вузах и техникумах). Дружба с этими изумительно доброжелательными, отзывчивыми людьми помогла мне еще дома из живых уст и потому полнее и точнее узнать многое об обычаях и традициях этого народа. «Ленинградские» ланкийцы всегда проявляли готовность отвечать на бесконечные расспросы, объясняли и растолковывали трудное и неясное и даже, возвращаясь с каникул, проведенных дома, старались привезти для меня какие–нибудь полезные книжки, фотографии, картинки. Мне это казалось совершенно нормальным, и хоть я и тогда глубоко ценила дружескую помощь моих ланкийских знакомых, но в полной мере осознала ее значение и неординарность только позже. Впоследствии, по приезде в Шри Ланку, друзей у меня прибавилось, а в изучении религиозных обычаев на помощь пришли даже сами хранители главного местного вероучения — буддийские монахи. Их открытость, расположенность к чужому человеку, даже к тому, кто интересуется самыми сокровенными тайнами их религии, отнюдь не собираясь переходить в их веру, поразили меня.