Читать «Сочинения по русской литературе XX в.» онлайн - страница 95

62. Жанровая композиция повести М. Булгакова «Собачье сердце»

Повесть М. Булгакова «Собачье сердце» построена по «кольцевому» принципу. Изначально мы слышим голос блудного пса, читаем его мысли: «У-у-у-у-у-гу-гуг-гуу! О, гляньте на меня, я погибаю. Вьюга в подворотне ревет мне отходную, и я вою с ней. Пропал я, пропал». Мы еще не знаем, что произойдет, не слышим голоса автора. Завершается повесть снова мыслями Шарика, как будто ничего и не было: «Так свезло мне, так свезло, просто неописуемо свезло. Утвердился я в этой квартире».

Такой принцип организации повести является символичным для писателя. По-моему, здесь ясно просматривается философский подтекст: «Все в жизни возвращается на круги своя». Внутри этого замкнутого круга и разворачивается основное действие: появление новой личности — Шарикова, его, если можно так сказать, жизнь и смерть…

Такая жанровая композиция намеренно используется М. Булгаковым. Она помогает ему осветить волнующую его проблему. Тема дисгармонии, доведенной до абсурда из-за вмешательства человека в законы природы, в законы развития общества, с блестящим мастерством и талантом раскрыта в рассматриваемой повести. Эта идея реализуется автором в аллегорической форме. На мой взгляд, эта форма повествования наиболее удобна для писателя. Ведь повесть затрагивает прежде всего социальные вопросы и проблемы: критикует власть государства над личностью, раскрывает многие человеческие пороки. Без труда читатель узнает в главном герое собирательный образ «комиссарствующего пролетария». Добродушная, простая дворняга превращается в ничтожное и агрессивное человекоподобное существо, которое под влиянием внешних обстоятельств становится опасным для общества. Эксперимент с этой дворнягой и положен в основу повести.

Одним из главных героев, выразителем авторских мыслей в повести становится профессор Преображенский. Это крупный ученый-физиолог. Он предстает как воплощение образованности и высокой культуры. По убеждениям это сторонник старых дореволюционных порядков. По его мнению, прежде всего нужно людей научить элементарной культуре в быту и на производстве, только тогда наладится дело, исчезнет разруха, будет порядок. Люди станут другими. Но и эта философия Преображенского терпит крушение. Он не может воспитать в Шарикове разумного человека: «Я измучился за эти две недели больше, чем за последние четырнадцать лет…»

В чем же причина неудачи Преображенского и доктора Борменталя? А дело не только в генной инженерии. Преображенский уверен, что чисто звериные инстинкты, сказывающиеся в поведении бывшего пса Шарикова, можно изжить: «Коты — это временно… Это вопрос дисциплины и двух-трех недель. Уверяю вас. Еще какой-нибудь месяц, и он перестанет на них кидаться». Вопрос не в физиологии, а в том, что Шариков — тип определенной среды. Пес становится человеком, но его поступки определяют гены, полученные от пьяницы и хама Клима Чугункина: «…у него уже не собачье, а именно человеческое сердце. И самое паршивое из всех, которые существуют в природе!» Контраст между интеллектуальным началом, воплощенным в интеллигентных людях, физиологах Преображенском и Борментале, и темными инстинктами «гомункула» Шарикова (с низким, скошенным лбом) настолько разителен, что создает не только комический, гротескный эффект, но и окрашивает в трагические тона.

Фантастика в «Собачьем сердце» важна не сама по себе: она помогает Булгакову ярче, острее показать те явления, которые он, как и профессор Преображенский, не принимал в новой действительности. Едкая сатира писателя — это то оружие, которым он сражался со швондерами и шариковыми, и талант писателя делал это оружие особенно опасным.