Читать «Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник)» онлайн - страница 194

— Ты правда думаешь, что он тебя бросил потому, что ты не пошла с ним в кафе? — уточнила Мишка.

Машка уже полтора часа фонтанировала своим возмущением, пересказывая все, что ей сказал Шашин. Она, взяв себя в руки, провела занятие со своими поклонницами в спортзале, но сразу по его окончании бросилась к подруге за поддержкой.

— Да! Именно так!

— Но ведь дело совершенно не в этом! Машка! Ты ведь такая умная, почему же ты не понимаешь элементарных вещей? — И Мишка по десятому разу стала ей объяснять: — Дело не в том, что ты не пошла с ним в кафе. Дело в том, что ты думаешь только о себе. Ты трясешься над своим расписанием, своими увлечениями, своими… не знаю, чем там еще. И ты в упор не замечаешь его. Человека, которого, как ты говоришь, ты любишь. Ты…

— Но ведь не могу же я все бросить ради него! — перебила Маша. — У меня ведь своя устаканившаяся жизнь. Жизнь, которая мне нравится! И ты права, у меня есть расписание. Есть дела, которые я не могу задвинуть.

— Хорошо. Тогда так, — Мишка посмотрела на часы. — Через пять минут у меня, между прочим, мои танцы. У нас сегодня два занятия подряд, потому что на прошлой неделе руководительница вынуждена была одно отменить. А потом мне нужно будет написать реферат по истории. Так что я побежала на танцы. И так уже из-за тебя опоздала. А ты приходи завтра. Тогда и поговорим.

— Что? — растерялась Маша. — Ты хочешь уйти? Бросить меня одну? В такой момент? — У нее даже слезы навернулись на глаза.

— Да. Потому что у меня тоже расписание.

— Но ведь ты всегда была готова поговорить со мной, поддержать меня! За это я тебя и люблю!

— Ага! Ты хочешь, чтобы я ради тебя прогуляла свои танцы. А сама ради Шашина не готова ничем жертвовать? А я, значит, ради тебя должна всегда всем жертвовать. И — конечно же! — ты меня за это любишь. Всегда приятно, когда по первому требованию под рукой есть свободные уши, да?

Маша хотела было возмутиться, но ей вдруг стало стыдно. Она как будто взглянула на себя со стороны. Ей самой очень плохо, больно и обидно стало, когда Мишка сказала, что ей нужно идти на танцы, что она сегодня будет занята и не сможет выслушать Машу. Но ведь она, Маша, именно так всегда и поступала с другими… С Шашиным.

— Что, стыдно стало? — вслух назвала вещи своими именами Мишка.

— Угу, — буркнула Маша.

— Ты — просто чудовище, Капустина. В своем стремлении все разложить по полочкам, вписать в расписание, в график, спланировать и так далее. Действительно, как сказал Шаша, зануда. И самое ужасное, что в своих планах ты вообще не интересуешься мнением других. Ты ведь прекрасно знаешь, что у меня сегодня танцы, а сама даже не спросила, могу ли я с тобой поговорить. Не попросила меня пропустить их ради себя. Просто пришла и стала мне плакаться. Как будто так и должно быть: по первому твоему требованию я задвигаю все свои планы. И, кстати, у тебя было запланировано сегодня прибегать ко мне? Нет. Заметь, когда тебе это нужно, ты быстренько от своих планов отказываешься. Тебе надо было срочно с кем-то поделиться — и ты прибежала.

— Видишь, у меня не все по плану! — обрадовалась Маша. — Я — не зануда! И к тому же я ненадолго. Я думала только часов до восьми с тобой поговорить, а потом тоже идти писать реферат.

— Ты сама себя слышишь? — рассмеялась Мишка. — Никаких планов. Только после восьми я буду писать реферат.

— Что ты надо мной смеешься! — возмутилась Маша, но сама же не выдержала и улыбнулась. — Да, я люблю все планировать.

— И в этом, в общем-то, нет ничего плохого. Иногда в жизни что-то надо планировать. В чем-то нужно следовать четкому расписанию. Проблема в том, что все это не работает, когда дело доходит до отношений. Когда это касается живых людей — здесь планы и расписания неуместны. Вот такая штука.

— Мишка, слушай, я вот тебе поражаюсь, — вдруг задумалась Маша. — Мы как будто с тобой поменялись. Ты стала такой рассудительной…

— Да? Здорово! А то ты меня всегда дурой выставляла. Смеялась над моими эмоциями.

— Я смеялась? — поразилась Маша.

— Ты.

— А теперь ты надо мной смеешься с моим расписанием.

— Это точно. Так смешно тебя слушать, — улыбнулась Мишка. — Но и ты стала другой. С того дня, как мы ходили к Игорю. У тебя вдруг обнаружилась другая сторона. Как там сказал Шашин? Живая, веселая, настоящая. Теперь я знаю, что ты можешь быть искренней. Говорить, что думаешь, показывать чувства. Иногда с тобой по-настоящему легко и весело. Только ты почему-то стесняешься этой своей стороны и называешь ее стервозной.

— Потому что я сразу к парням начинаю клеиться.

— Ну и что? Ты делаешь это мило и весело, никого не обижая.

— А это все правда во мне есть? — недоверчиво спросила Маша. — И это не страшно?

— Да. Ты и такая тоже. А не непонятная мне «хорошая девочка», которую ты выдумала себе и теперь изо всех сил стараешься быть на нее похожей.

— Но ведь, когда я была хорошей девочкой, я всем нравилась. Все меня хвалили.

— Ага, только твою сольную партию во фламенко отдали другой, а Шашин влюбился в тебя, когда ты перестала изображать из себя хорошую девочку. А когда ты снова ею стала — он тебя бросил.

— Но ведь я хотела как лучше! Ведь лучше сразу все выяснить, обговорить, запланировать. Тогда сразу всем все становится понятно. Все знают правила. И отношения становятся спокойными. Появляется уверенность в завтрашнем дне.

— Скука появляется, а не уверенность в завтрашнем дне. Неудивительно, что он от тебя сбежал в ужасе.

— Да просто он — дурак! — обиженно взвыла Машка.

— Ага, а ты — в шоколаде.

— Ладно, ладно. Сейчас я возьму себя в руки и все проанализирую! — Маша решительно прошлась по комнате из угла в угол. — Значит, ты говоришь, что во мне есть две стороны, так? Одна — знакомая мне, спокойная, сдержанная…

— Бесчувственная! — вставила Мишка.

— …контролирующая свои чувства. Которая живет по расписанию, по плану. Рационально. А другая — та, которая выкидывает всякие фортели, поступает импульсивно, не контролирует свои чувства, напротив, демонстрирует их, ввязывается в драки, флиртует с парнями…

— Поступает спонтанно. Так, как сердце велит. Как складывается ситуация, — снова влезла Мишка.

— Ладно, пусть будет «спонтанно». Удачное слово. Вторая часть — спонтанная. Без графика и плана. Но ведь она… она, эта часть, непредсказуемая. Что она может выкинуть в следующий момент? Я не знаю. И я ее боюсь.

— Как ты можешь ее бояться, если она — это ты?

— Я не хочу быть непредсказуемой! Потому что тогда я сама себя начинаю бояться. То красные сапоги, то вечеринка у Игоря, то суть мамбы, то драка с Якушевой. Это же ужасно! Я даже думать не хочу, что это была я. Мне проще считать, что это что-то инородное из меня вылезло. А я — ни при чем.

— Как ты можешь хотеть или не хотеть быть непредсказуемой, если ты такая уже есть? Если это — часть тебя. И не малая часть! — возмутилась Мишка. — Просто перестань эту свою часть представлять в ужасном свете. Да, драка с Якушевой была лишней. Но все остальное — очень даже милым. В красных сапогах ты неотразима. А благодаря сути мамбы — суперпопулярна. А главное, Шашин влюбился в тебя именно в такую! В непредсказуемую и спонтанную. А не в зануду.

— Неужели именно такую он меня и полюбил?

— Он же сам тебе про это сказал прямым текстом.

Маша задумалась. А может, правда, эта ее странная часть не была такой ужасной, как ей казалось? И ролик с сутью мамбы большинством воспринят на ура. И никто не считает ее позорищем школы, наоборот, многие ею восхищаются… И если бы не эта вечеринка, Шашин бы в нее не влюбился…

— А… Что же тогда делать? Что же мне теперь делать? — Маша с надеждой посмотрела на подругу. — Я же не хочу, чтобы он меня бросил? Я хочу, чтобы он был со мной!

— Все просто, — пожала плечами Мишка. — Иди, что покажу.

Маша недоверчиво вслед за Мишкой подошла к компьютеру. Та вылезла в Интернет и… запустила знакомый Маше ролик.

— Hey, mambo! Mambo italiano! Hey, mambo! Mambo italiano! — донеслось из динамиков.

— В чем суть мамбы? — вещала на видео Маша. — В том, что вот я делаю шаг вперед. Бедро вперед. Вся такая неотразимая. К кому я шагаю? Конечно же, к парню! Хэй, мамбо! Ты такой прекрасный, ты мне нравишься, я хочу быть с тобой. А потом тут же три шага назад. Типа, ой, я передумала. И большой шаг с бедром назад. Я боюсь, я отойду… Ай, нет, я — такая непостоянная, наверное, мне все-таки ты нравишься…

— Go, go, go you mixed up sicialiano

All you calabraise-a do the mambo like a crazy with a

Hey, mambo!

— Суть мамбы! — с победным видом провозгласила Мишка. — Вот что надо делать!

— Что? — не поняла Маша.

— Ты же здесь не только о танцах говоришь, об отношениях. О чувствах. Которые меняются: приблизиться-отдалиться, влюбиться-испугаться. Не надо пытаться изо всех сил быть одинаковой, постоянной, серьезной. Надо быть живой. И не бояться этого.

— Да?.. Но я… Я боюсь, — призналась Маша. — Я просто боюсь.

— Почему? Чего боишься? — удивилась Мишка.

Маша еще раз в задумчивости прошлась по комнате.

— Знаешь что? Я поняла… Я все поняла… Все-таки я правда умная! Помнишь, года три назад Дашка Залогина влюбилась в нашего Коновалова? Мы тогда еще совсем маленькие были. О другом думали. А она вдруг влюбилась. Подсовывала ему какие-то анкеты. Записки писала. Валентинку прислала на четырнадцатое февраля! А Якушева всем потом рассказала. Коновалов сходил с ней куда-то. На каток, кажется. А потом тоже всем рассказывал, как она грохнулась на лед. А Дашка тогда ногу сломала. А он испугался и убежал. И никто ее не пожалел, все потом над ней смеялись. Она вообще тогда так глупо выглядела. Весь класс был в курсе.

— Конечно, помню! Мы такие все глупые тогда были. Мне до сих пор стыдно, — вздохнула Мишка.

— …А Коновалов потом даже не смотрел на нее. А она выглядела так жалко. И я тогда дала себе зарок: ни в кого не влюбляться, ни за что не показывать своих чувств. Чтобы не выглядеть так жалко, как Залогина. Чтобы надо мной никогда не смеялись. И придумала себе все свои планы и расписания, чтобы мне не было одиноко. Собаку мне не разрешили завести — я увлеклась орхидеями. Ведь их можно любить, заботиться о них и не бояться, что они не ответят взаимностью. Фильмы, вязание — тоже из этой оперы. Танцы. Чтобы не хотелось любви, не было времени на отношения. Чтобы мне не сделали больно.

— Машка, Машка… Я тебя понимаю. Вот теперь я точно тебя понимаю. Как ты говоришь, пазл начинает складываться. Ты, оказывается, такая ранимая. А я думала — наоборот, непробиваемая, бесчувственная. Оказывается, я тебя совсем не знаю, — вздохнула Мишка.

— Я сама себя плохо знаю, как мы недавно выяснили. Мою вторую часть, — грустно вздохнула Машка. — А еще я поняла, зачем мне все эти бесконечные выяснения отношений с Шашиным. И желание все контролировать. Чтобы чувствовать себя защищенной. Я — в танке! Мне никто не может сделать больно!

— Точно! — обрадовалась Мишка. — У меня часто бывает ощущение, что ты — в танке. Я стучусь к тебе, пытаюсь докричаться, но ты меня не слышишь, ты в танке. А я при этом чувствую себя дурой. Со всеми своими влюбленностями, переживаниями. А тебе нет до этого никакого дела. И ты постоянно как скажешь… Неприятно, в общем, иногда от твоих слов. Ты такая вся умная — того и гляди переедешь меня гусеницами своей железобетонной логики. Мне все время не по себе… — она задумалась, — рядом с тобой я все время чувствовала себя уязвимой. Беззащитной. Я даже иногда тебя боялась!

— Ты меня боялась? — поразилась Машка. — Как же так? Почему?

— Не знаю. Сама ляпнула и задумалась. — Теперь Мишка нервно прохаживалась по комнате. — Ты — моя подруга. Но… Мне неприятно, когда ты в танке. Я только в последнее время стала себя с тобой нормально чувствовать. Легко и свободно. Когда ты влюбилась в Шашина и перестала вещать и учить меня жизни.

— А я что, так много вещала?

— Постоянно. С тобой было невозможно общаться.

— Да? — озадачилась Маша. — А каково же было тогда Шашину рядом со мной?

— Так же хреново, — безжалостно резюмировала Мишка.

— Нет! Этого не может быть! Я не могла так с ним себя вести! Я… Я… Я все исправлю! Я все поняла! Мишка, я все поняла! Я так просто не сдамся! Я буду бороться за свою любовь. Надо срочно вытащить мою вторую часть. Ту, которая не занудливая. У твоих родителей есть дома энергетик? Или таблетки кофеина?

— Машка, энергетик с кофеином вообще ни при чем! Я тут выяснила у Андрея, друга Игоря: он тебе ничего — НИЧЕГО — не подмешивал в лимонад. Он сказала Якушевой, что ты «разошлась, как будто выпила энергетика». А она не поняла и стала там что-то придумывать, что-то там в «пепси» подмешивать. Не было никакого энергетика! Это твоя вторая спонтанная, импульсивная часть явила себя во всей красе, та, которая всегда была в тебе и которую ты отрицала.

— Но как же она тогда вылезает? Как ее вытащить?! Я ведь срочно должна ему все сказать — ВСЕ СКАЗАТЬ! — глаза Маши горели, ноздри раздувались, была бы она лошадью, била бы копытом в нетерпении.

— Посмотри на себя в зеркало. Твоя спонтанная часть уже давно вылезла.

— Отлично! Тогда пойду и прямо сейчас ему все скажу!

— Что ты ему скажешь-то? — вдогонку крикнула Мишка.

— Что-нибудь, — отмахнулась Машка.