Читать «Дом на миндальной улице» онлайн - страница 155

…В тот год у моего барона были дела, и на лето мы всей семьей переехали в Эос. С каждым поворотом дороги меня вновь охватывали трепетные воспоминания, сладкие хлопоты в дни моей помолвки, крошка Пати, которой я была тяжела, когда уезжала из этих краев в свой новый дом, все мои радости и памятные события, в том числе и о старом моем друге Леонели… Я посетила тот район, где некогда мы с нею жили, и вновь почувствовала себя маленькой неразумной девочкой, как тогда – ведь все осталось по-прежнему. Все так же сочился зазеленевший фонтан на площади, чахлые апельсины бросали редкую тень, так же пахло из подворотен и дома были те же самые. Я нашла взглядом окна той комнаты, что мы когда-то занимали, пережила те чудесные дни, когда мы ждали своего счастья и спешили навстречу всему новому, не зная еще, какую беду оно нам несет. Вновь меня охватила та же грусть и едкая тоска о невозможности исправить случай, то несчастное недоразумение, по которому мы однажды встретили тех, кто сгубил ее своими нелепыми идеями… Являясь в обществе, я порой встречалась с теми, кто когда-то называл себя и моими друзьями. Эти люди забыли обо мне, и лишь мое старое девичье имя вызывало у них смутные воспоминания. Они старательно делали вид, что вспоминают меня, хотя я знала, что вспомнить они меня не могут, так как кто же тогда из них обращал внимание на бедную, ничем в их глазах не привлекательную девочку? От них я узнала о том, как арестовали и впоследствии казнили Северина Нолу, признанного виновным во многих страшных убийствах, как печально погиб, забытый и раздавленный непосильными делами Гай Клавдий. Как вернулась в Эос Фелисия вместе с прижитой от кого-то девочкой, и вскорости стала известной покровительницей и ценительницей искусства. Общество простило ей ее грехи, к ней вновь потянулись люди, и маленький домик, где она поначалу принимала, сменился особняком, названным Академией, где стали даваться уроки живописи и других искусств. Я не была там никогда, поскольку у меня было мало времени и множество дел, но слышала, что в глубине перистиля этой Академии, среди роскошных цветов на парапете между двумя колоннами сидит талантливо изваянная скульптура девушки. Я думаю, я узнаю ее лицо, так часто являвшееся мне в мечтах и воспоминаниях.

С милым моим другом Аэринея мы встретились случайно, что не помешало нам завести самую нежную дружбу. Я рада была узнать его и принять, что он вовсе не так плох, как я считала в обиженных детских мечтах. Славный мой друг, он действительно достойнейший из известных мне мужчин, и заслуживал большего, чем той пагубной и роковой страсти, сведшей с ума Нелл. Любезный и обходительный, он скоро стал нашим другом дома, и часто навещал наш скромный домик за городом. Кроме того, я была рада тому, что нашелся единственный человек, помнивший и любивший Леонель. Мы часто говорили о ней в то лето, едва ли не о ней одной, и сердце мое согревалось от трогательных и нежных воспоминаний. И это было удивительно, что еще один, как и я, берег ее в своих воспоминаниях с любовью и теплом. Он говорил о ней так, словно она жива, и не раз в его речи я ловила слова о том, что он ждет ее, будто бы она вернется, как селестийская лесная богиня, которую здесь так почитают. Конечно, все это только старинная легенда, но каждый из нас двоих утешался по-своему, каждый рождал в мечтах свою сказку…