Читать «Повесть о любви» онлайн - страница 9

— Володья, вы хотьели менья целовать?

«Все, — мысленно решил я, — она принимает меня за мальчика, она смеется надо мной и, конечно же, уже больше никогда не захочет гулять с таким лопухом».

Я зажмурился, грубо обнял ее и впился в губы со всею силой, на какую только был способен, очевидно полагая, что этим спасаю свою пошатнувшуюся репутацию мужчины. Хорошо помню, что никакого приятного чувства от этого поцелуя я не испытывал.

Наконец Лина оттолкнула меня, быстро встала и, прижав ладонь к губам, прошептала:

— Больно…

Я шел рядом с нею, проклинал себя и поцелуи, которые придумал какой-то идиот, и мне было страшно стыдно, и я уже твердо верил, что все кончено.

В молчании мы быстро дошли до общежития, и я думал, что Лина сразу же уйдет к себе, даже не попрощавшись со мною. Но она остановилась на крыльце и сверху вниз смотрела на меня, время от времени откидывая рассыпающиеся волосы за спину.

— Лина, мы еще встретимся? — робко спросил я и виновато посмотрел на нее.

— И вчера ты так спросьил менья, — засмеялась Лина, — и я тожье скажью, как вчера, коньечно. Только гдье?

Я не сразу сообразил, что ответить ей, потому что меня совершенно ошеломило это ее «ты», сказанное так просто и доверчиво, словно нас уже объединяла какая-то тайна, известная только нам двоим.

— В клубе, — выпалил я, — завтра у нас танцы.

— В клубье? — задумчиво повторила она. — Хорошье. До свидания.

Она уже ушла, и я слышал, как хлопнула дверь в ее комнату, а я все еще стоял у крыльца, представляя, как она только что стояла здесь, смотрела на меня, разговаривала со мною.

5

На следующий день я сам побежал к Петьке. Он сидел в палисаднике и бренчал на гитаре. В то время аккордов у нас никто не знал, и играли мы на гитаре, управляясь лишь с тремя нижними струнами. Надо сказать, что у Петьки и на трех струнах получалось довольно-таки неплохо, тем более что у него был приятный голос и хороший слух.

Петька бренчит на гитаре, а я в эту минуту думаю о том, как он удивится, когда увидит меня с Линой. Первый раз в жизни коснулось меня тщеславие, которое потом так больно и горько сказалось на моей судьбе…

Петька откладывает гитару и закуривает. Потом лениво и вяло говорит:

— К вам в СМУ податься, что ли?

— Зачем? — удивляюсь я.

— А надоело пыль глотать. Завтра мне в ночную, а у вас никаких ночных и заработки получше.

Петька работал мотористом на пилораме, и пыли там действительно было предостаточно.

— Давай, — говорю я, — вместе будем вкалывать.

— Или в город уехать? — продолжает размышлять Петька.

Это мне уже не нравится, и я презрительно говорю:

— А что там хорошего, в городе твоем?

— Да так… Значит, сбацаем?

— Сбацаем, — весело отвечаю я.

Но сбацать мне не пришлось. Лины в клубе не было. В начале я бодрился и все поджидал ее. Но потом, поняв, что она не придет, скис и с ненавистью смотрел на танцующих. Когда Петька, покружившись в вальсе, подошел ко мне, я вдруг отчаянно и зло предложил:

— Петь, пошли к хохлушкам?

С каким-то странным чувством озлобления и презрения к себе шел я в общежитие. «Так тебе и надо, — злорадно думал я, — обрадовался, а она чихать на тебя хотела. И правильно».