Читать «На трудном перевале» онлайн - страница 5

Несомненную ценность представляют главы, посвященные событиям Февральской революции в Севастополе, в Черноморском флоте. В них дана яркая картина образования двоевластия в Севастополе, приведены интересные данные о поведении Колчака и близкого к нему офицерства.

Автор не задается целью вскрыть сущность двоевластия, да это и не входило в его задачу. Однако весь механизм двоевластия, в том виде как он проявился в Севастополе после февраля 1917 года, показан в мемуарах А. И. Верховского очень выпукло. Усилиями соглашателей Севастопольский Совет постепенно превращается в канцелярию Колчака, чему в немалой степени способствовала деятельность самого Верховского. Автор мемуаров очень живо рассказывает о конфликтах между крайними полюсами — реакционным офицерством и солдатско-матроссккми массами, которые, несмотря на все усилия соглашателей, не хотели уступать друг другу в главном — в вопросе о функциях Совета как органа власти. Каждый раз, когда Колчак и реакционное офицерство пытались выступить против Совета, поднимались солдатские и матросские массы. Это, вопреки воле соглашателей, в конце концов привело к изгнанию Колчака из Черноморского флота. Кстати сказать, Верховский говорит об этом очень бегло. [9]

Несмотря на то, что в своей характеристике Колчака Верховский сохранил некоторые черты, идущие от записей 1917–1918 гг., ему удалось все же раскрыть те приемы, которые позволили Колчаку некоторое время после Февральской революции влиять на флот и гарнизон Севастополя, сохранить позиции реакционного офицерства. Свою собственную позицию того времени автор излагает довольно правильно. В 1917 году А. И. Верховский записал в своем дневнике: «...У солдат создается сейчас организация, мы должны войти в нее и, внеся свое культурное влияние, добиться того, чтобы революция не погубила армию». В воспоминаниях позиция автора несколько смягчена, но в основном сохранилась, с той лишь существенной разницей, что автор критически подходит к оценке этой позиции.

Для А. И. Верховского, как кадрового офицера старой армии, одним из самых важных вопросов был вопрос об армии, её боеспособности, моральных и боевых качествах. В его дневниковых записях за 1917 год довольно четко проходила центральная мысль о том, что нужно спасать армию от «разлагающего влияния» революции. В воспоминаниях, написанных двадцать лет спустя, автор по-иному смотрит на многие события. Он понимает, что не революция, а контрреволюция разлагала армию, что реакционное офицерство — это враждебная народу сила и что именно в ней был один из источников развала дисциплины, а следовательно, и всей армии. Но этот вывод, главный для автора, итог его жизненного пути, сделан на основе опыта последующих лет. Читая воспоминания Верховского, мы можем проследить, как автор приходил к этому выводу, к «большому решению», как он сам говорит.

Мы видим А. И. Верховского на офицерском собрании в Севастополе в начале Февральской революции. Он горячо убеждает офицеров в необходимости завоевания доверия солдат и матросов. Он говорит о путях восстановления боеспособности русской армии. Но, по мнению подполковника А. И. Верховского, прежде всего нужно установить единство солдат с офицерами, армии в целом с фабрикантом Гучковым, помещиком Львовым, кадетом Милюковым. И объективный ход событий в изложении автора, и выводы, которые он делает, показывают, что такое единство солдат с офицерами, к которому призывал [10] Верховский, было на руку Колчаку. «Пусть матросы до поры до времени думают, — замечает автор, — что подполковник Верховский, лейтенант Левгофт и прапорщик Широкий представляют мнение офицерства. Это давало Колчаку возможность тихо и не спеша брать управление массами в свои руки».