Читать «Введение в психологию йоги» онлайн - страница 190

Глава 23

ПРИРОДА САМАДХИ (2)

После общего обзора природы самадхи, а также ментальных процессов и стадий, имеющихся в практике высшей йоги, давайте попытаемся как можно лучше понять сущностную природу самадхи. Эта тема тщательно анализировалась в различных контекстах книги «Наука йоги», и поэтому нет необходимости вдаваться в подробные объяснения. Нашей целью сейчас является проникновение в самое сердце предмета и попытка понять его как можно глубже, хотя мы и смотрим на эти ментальные состояния и процессы снаружи, будучи лишёнными преимущества того внутреннего озарения, которое возникает при непосредственном переживании. Мы начнём наше изучение с обращения внимания на один афоризм из первой главы «Йога-сутр», а именно I-41:

Kshina-vritter abhijātasyeva maner grahitri-grahana-grāhyeshu tatstha-tadanjanatā samāpattih

Этот афоризм уникален, и он даёт нам возможность с помощью сравнения проникнуть в сущностную природу самадхи. Прежде чем заняться различными формами самадхи и различными стадиями, которые нужно пройти для достижения конечной цели самадхи, Патанджали пытается дать в этом афоризме чёткую идею того, чем же является самадхи по своей сути. В свободном переводе этот афоризм выглядит так:

«Когда ум освобождается от своих ментальных модификаций при медитации на „объекте“, три составляющих сложного ментального процесса, называемые познающий, познание и познаваемое (или знающий, знание и узнаваемое) сливаются в однородное состояние сознания так же, как непрозрачный предмет, помещённый на цветную поверхность, сливается с ней и растворяется в единой форме визуального впечатления, когда освобождается от своей непрозрачности.»

Смыслом санскритского слова Kshina является не только процесс постепенного уменьшения, но и его конечная стадия — полное исчезновение, точно так же, как фазы луны включают не только полную луну и различные стадии её убывания, но также и последнюю стадию полного исчезновения. Поэтому данный афоризм применим ко всем этапам читта-вритти-ниродха, в ходе которых модификации ума постепенно ослабевают, и, в конце концов, полностью исчезают.

В этом и заключается красота санскритского языка. Большинство важных слов имеют такой широкий спектр значений, что можно одним словом обозначить все стадии сложного процесса, все фазы изменяющегося состояния, или все составляющие сложной вещи. Только с помощью такого языка можно изложить сложный предмет в форме сутр и сделать это в высшей степени лаконично.

Слово Kshina, следовательно, может выразить все стадии медитации: не только те, в которых йогин постепенно приобретает всё более полное и правильное знание «объекта» медитации, но и конечную стадию нирвитарка-самадхи, когда реальность «объекта» сияет сквозь прозрачный ум, не омрачённый ментальными модификациями (chitta-vritti).