Читать «Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов» онлайн - страница 149

32

В 1960-е годы дочь писателя Питера Де Вриса умерла от лейкемии. Свои воспоминания он описал в душераздирающем романе под названием «Кровь ягненка» (The Blood of the Lamb). Де Врис пишет:

Мы вернулись в детский корпус, и застали там уже знакомую сцену: матери подле умирающих детей, маска сострадания, «избиение младенцев». Одноногая девочка нетвердо переступает с помощью костылей по коридору, ловко поддерживаемая медсестрами. Сквозь стекло закрытой двери видно сидящего на кровати мальчика, кровь сочится отовсюду на его голове; у стены в ожидании примостился священник, готовый приблизиться в случае необходимости. В следующей палате мальчик лет пяти получал инъекции метотрексата в череп или, скорее, наблюдал, как группа техников с озабоченными лицами собралась вокруг отказавшего аппарата. В следующей малыш смотрел телевизор, по которому показывали телевикторину… Среди родителей и детей, льнувших друг к другу в кошмаре затянувшегося прощания, бродили сердобольные вампиры из Лаборатории, высасывающие образцы из костей и вен, чтобы узнать, как поживает враг, отметивший каждого из них. Врачи, в своих мясницких халатах, отделявшие конечности, выдавливающие мозг и вырезающие внутренние органы, где обитали демоны, что они думали об этих лучших плодах миллионов часов самоотверженного труда? Они изгоняли преступника из одного органа за другим, из одного сустава за другим, пока не оставалось ничего, на чем они могли оттачивать свое мастерство: мастерство затягивать болезнь.

33

Предположение относительно собственных эмоций в той или иной будущей ситуации называется «аффективное прогнозирование», и все свидетельства указывают на то, что мы большие любители аффективно прогнозировать. Психолог Стэнли Рэчман, к примеру, показывал змею группе людей, до ужаса боявшихся змей. Или заставлял людей, страдающих клаустрофобией, стоять в узком металлическом ящике. В результате он выяснил, что реальные ощущения от пугавшего объекта оказались менее ужасными, чем человеку заранее представлялось.

34

«У меня был похожий пациент много лет назад, – рассказал мне психиатр из Нью-Йорка Питер Мезан. – Он выстроил целую империю. Но детство у него трагическое. Мать умерла прямо у него на глазах, когда ему было шесть лет, в то время как отец стоял и в гневе орал на нее. У нее случились судороги. Отца, гангстера, потом убили, а моего пациента вместе с сестрой отправили в приют. Он вырос, не зная ничего, кроме преодоления трудностей. Поэтому и был готов использовать возможности, отвергаемые другими. Думаю, он считал, ему нечего терять». Мезан не видел ничего необычного в том, что существует зависимость между колоссальной трагедией в детстве и невероятными успехами, которых добивались, став взрослыми, некоторые осиротевшие дети. То, что они выстояли, пережив такую душевную травму, делало их свободными. «Это люди, способные преодолеть границы устоявшегося мира, переступить через общепринятые верования, убеждения, здравый смысл, через привычное, должное, – о чем бы ни шла речь: о раке или законах физики, – сказал он. – Они не скованы рамками. И наделены способностью выйти за их пределы, потому что, по моему мнению, для них не существовало обычных рамок детства. Эти рамки оказались разбиты вдребезги».