Читать «P.S. Я буду жить. Проснуться утром – это счастье» онлайн - страница 54

Лайза была права. Годами я изображала, что живу совершенной жизнью и мне никто не нужен. Я знала, что это мешало людям сближаться со мной. Но знать – не значит перестать делать. Я искала комфортного существования в стране невероятного всю мою жизнь. Независимо от того, как утомительно было изображать удовлетворение своей жизнью, я никогда не теряла надежду, что, если постоянно делать вид, что жизнь прекрасна, она в конечном итоге станет такой. Мне было страшно, что, если я дам волю сердцу, которое любит Лайза, оно запоет искренне, как в детстве, и я никогда не смогу быть прежней.

Лайза догнала меня и толкнула в плечо. Когда я взглянула в ее настороженные глаза, мне захотелось обнять ее и признаться, что я люблю ее за искренность и смелость, а все сказанное ею – правда. Но я продолжала стоять молча, не двигаясь.

– Эй, – заговорила я, – почему бы нам не найти открытое кафе и не съесть шоколадных круассанов? – Я огляделась вокруг, взяла ее за руку и бодро зашагала к Ритц Карлтон Отелю.

...

Люди смотрят на внешний вид, но Господь смотрит в сердце.

– 1 Цар. 16:7

Удовольствие

Дорогая Дэб,

я не знала, что было хуже в переезде в мае, – начало занятий в новой школе за семь недель до летних каникул или то, что папа снова уедет.

От нашей новой квартиры до школы «Священное Сердце» было довольно далеко, и хотя я провела генеральную репетицию дважды, в наш первый день мы опоздали. Мои сестры и я ждали в коридоре перед кабинетом директора, когда увидели студентов, неторопливым строем шагающих в свои классы. Я взглянула на свои потертые белые кроссовки и сразу же пожалела об этом. Колючки облепили шнурки и спутанными комками висели на лодыжках моих носков. Мне захотелось снять и выбросить в мусор носки, прежде чем я познакомлюсь с моей новой учительницей. Но мама говорила, что только протестанты носят обувь без носков.

Когда сестра Игнатия проводила меня в четвертый класс, мистер Лиз показывал линейкой Европу на карте, висевшей на доске. Увидев меня, он улыбнулся.

– Спасибо, сестра, – сказал он.

Я подумала, может, мне тоже стоило поблагодарить ее, тем более что мы опоздали, но, когда я обернулась, она уже исчезла, как большое черное облако.

Мистер Лиз отвел меня в первый ряд. Он положил руки мне на плечи.

– Ребята, это Маргарет Малкольмсон. Она только что перевелась к нам из школы Святого Иоанна. Я слышал, что она получила сто процентов по орфографии.

Кто-то рыгнул на заднем ряду и симпатичная девочка с фиолетовым ободком и длинным густым хвостом обернулась назад:

– Роберт, ты – СВИ-НЬЯ.

Она перекинула волосы на спину рукой и нагнулась, чтобы подтянуть носок. И тут я увидела ее туфли. Черные, лакированные, с ремешками в форме буквы «т» и каблуками высотой в два с половиной сантиметра, как у настоящей принцессы Анны. Мне сразу же захотелось подружиться с ней.

– И на случай если вам интересно, ваш окончательный экзамен по орфографии состоится через три недели.

Мистер Лиз подошел к свободной парте передо мной. Первый ряд! Мое любимое место в классе. Мне нравилось сидеть в первом ряду, потому что я хотела слышать все, что говорит учитель. Но, устроившись за первой партой, я сразу поняла, что мистер Лиз ошибся, посадив меня туда. Два совершенно новых толстых карандаша аккуратно лежали в пенале, их остро заточенные кончики блестели, как штопальная игла. Новый розовый ластик, полная чернильница и две тетради для письма были разложены на столе. Мне захотелось открыть тетрадку и вдохнуть запах новой бумаги, аромат чистоты, как от сохнущего на веревке белья. Но я не прикасалась к вещам. Они, должно быть, принадлежали кому-то.