Читать «Бабья доля (сборник)» онлайн - страница 19

Дети Сталинграда

Это здесь была война когда-то.Бой гремел у каждого двора.…Улицами города-солдатас шумом пробегает детвора.Новые дома, а с ними рядом —кирпичи обугленной стены.Родились ребята в сорок пятоми уже не видели войны.Им о ней рассказывают дедыи отцы – строители Рынка́,и большой экран кино «Победа»старым кинофильмом «Сын полка».Гаснет свет, и жадными глазамиребятишки в прошлое глядят.А оно проходит в темном залешагом наступающих солдат,грохотом далёкого снаряда,немудрёной песенкой бойца,силой правды, славой Сталинграда,орденом и ранами отца.…Все мальчишки нашего кварталав этот вечер спорят о кино.Им, как говорится, дела мало,что давно на улице темно.Их сзывают матери с балконоввековечным криком:«Спать пора!..»Где-то у истоков Волго-Донапритаилось солнце до утра.Белые акации из садаподошли к открытому окну…Крепко спится детям Сталинграда,лишь в «Победе» видевшим войну.

1955

Перекрёсток

На самом шумном перекрёстке,у входа в город Сталинград,стоят каштаны и берёзкии ели стройные стоят.Как ни ищи – ты их не встретишьв лесах заволжской стороны,и, говорят, деревья этииздалека принесены.А было так: война когда-тобыла на волжском берегу.На перекрёстке три солдатасидели рядом на снегу.Стоял январь. И ветер хлёсткийпозёмку в кольца завивал.Горел костер на перекрёстке —солдатам руки согревал.Что будет бой – солдаты знали.И перед боем с полчасаони, наверно, вспоминалисвои далекие леса.Потом был бой… И три солдатанавек остались на снегу.Но перекрёсток Сталинградаони не отдали врагу.И вот теперь на перекрёстке,на месте гибели солдат,стоят каштаны и берёзки,и ели стройные стоят.Шумят нездешними листами,дождём умытые с утра,и обжигают нашу памятьогнём солдатского костра.

1955

Варя

Шуршали сухо листья на бульваре,хрустел ледок октябрьских стылых луж.К моей соседке, молчаливой Варе,осенним утром возвратился муж.Не так, как возвращались в сорок пятоммужья-солдаты с той, большой войны.Он постучался тихо, виновато,оставив дом своей второй жены.А Варя руки фартуком обтёрла,входную дверь спокойно отперла.Увидела. Ладонью сжала горлои в комнату не сразу провела.Потом она поплакала немножко,сказала:– Что ж, что было, то прошло…И вот сейчас у них звенит гармошкаи звякает гранёное стекло.И Варя, вся одетая в обновки,покинувшие днище сундука,гремит листами газовой духовкии торопливо жарит судака.…А я считала, что у Вари – сила,за то, что, боль и горечь затая,она однажды в жизни не простилатого, что столько раз прощала я!И мне казалось: всё не так, как надо,и гости торжествуют ни к чему,и Варя не забыла и не рада,и этот пир горой не потому,что вот вернулся он, отец ребятами ей самой родной и дорогой.А потому, что он давно когда-тоушёл от Вари к женщине другой.Я всё ждала, что Варя гордо встанет,по-царски сложит руки на груди,сверкнёт глазами, прямо в душу глянети, как чужому, скажет: – Уходи!Но Варя всё сидела с мужем рядом,на всех смотрела просто и светло,таким спокойным, всё простившим взглядом,как будто впрямь: что было – то прошло.И танцевала, стулья раздвигая,как будто и не плакала она,как в этот вечер плачет та, другая,вторая надоевшая жена.Как будто за окном не воет ветер,ломая молодые деревца…А у неё, у той, остались дети,как Варины когда-то, без отца.А он – отец – сидит спиной к комоду,с гостями шутит, чокается, ест.И Варя, может, год или полгодаему на этот раз не надоест.Она по старой, памятной привычке,худой носок натянет на грибок,а под подушку мужа сунет спичкии папирос дешёвых коробок.Припомнит всё, что было дорогогов те давние счастливые года.И всем вокруг покажется, что сновав семье у Вари – счастье, как тогда.И муж решит: «Забыла про обиду!Привычка! Что ж, она у всех в крови…»А Варя просто не покажет виду,что в этом доме больше нет любви.Не знаю, может быть, она вернётся,любовь, которой Варя так ждала.Не потому ли радостно поётсяу праздничного шумного стола?И кто-то, криком песню заглушая,какой-то тост провозглашает вновь…И Варя долго пляшет, провожаясвою большую первую любовь.

1955