Читать «Жизнь прекрасна, братец мой» онлайн - страница 99
Назым Хикмет
— Дверь нельзя оставлять открытой! — воскликнул Ахмед. — Кому ты теперь дашь ключ?
Когда он на вокзале садился в вагон третьего класса, то заметил какого-то типа. Стоит на перроне. Выглядит так, будто наблюдает за теми, кто садится в поезд. Этот тип, кажется, мне знаком. Или я его с кем-то путаю? Опять эти мои подозрения. Черт побери!
Поезд тронулся. Ахмед сидит у окна, прислонился головой к стеклу.
* * *
Аннушка прислонилась головой к стеклу; мы возвращаемся в Москву. Ее рука — в моей руке. Мимо проносятся леса. Мы молчим. Она очень крепко держит меня за руку, словно я могу бросить ее в вагоне и убежать. Я бормочу:
— Ты опять читаешь этого своего мистика?
— Как ты поняла?
— По ритму. Повтори-ка еще раз, сначала по-турецки, потом по-русски. Но только на ухо.
Я повторяю.
— Очень грустно. Этот инструмент, который неем называется, нельзя найти на Кавказе, в Средней Азии?
— Думаю, можно. А что ты будешь с ним делать?
— Попытаюсь найти его. Играть я на нем не сумею. Но дома на стенку повешу.
* * *
Тип, которого я видел на перроне, когда садился в поезд, вошел в купе. Сел напротив меня. Очень похож на того, которого я вспомнил. Черт побери! На меня якобы не смотрит. Вай, мать честная, если за мной следят, то не будут же сразу арестовывать. Им нужно понять, с кем я буду встречаться. Тогда ехать к Зие или нет? Конечно же нет! Не будем ни с того ни с него навлекать беду на парня… Тип вышел из купе. Мы подъезжаем к какой-то станции. Поезд замедляет ход. Значит, я ошибся. Наверное, он здесь сходит.
Я посмотрел в окно, чтобы понять, сошел тот субчик или нет. Не смог увидеть, но если он вышел с другого конца вагона, то я все равно не увидел бы.
Поезд тронулся.
* * *
Аннушка все так же крепко держит меня за руку. Мелькают березы. Русские обожают эти березы. А какое дерево любим мы? Тополь? Платан? Какое дерево люблю я? Иву? Вид у нее, у болезной, слишком слезливый… Я… Аннушка! Аннушка! Мне показалось, что я зову Аннушку по имени про себя, а оказалось, что я зову ее вслух.
— Что, Ахмедушка?
— Я никогда так не любил раньше и не полюблю никогда ни одну женщину так, как тебя…
— Через один-два года ты вернешься на родину, Ахмедушка. Какое-то время будешь меня вспоминать… Конечно, будешь. А потом… Но дело не в этом. У нас есть еще два года. Давай подумаем, как провести их вместе…
Во мне все сжимается. Даже если бы мне можно было открыть ей тайну, что я уезжаю через неделю, самое большее, через десять дней, то я сейчас все равно не смог бы на это решиться. В последнюю ночь скажу, может быть… Через день после моего исчезновения Аннушка все равно все поймет. Что будет, если я скажу ей одной ночью раньше? У меня не укладывается в голове, как я буду говорить Аннушке о своем отъезде.
Немедленно нужно отвлечься, немедленно. На глаза мне попадается пакет с вещами, который Аннушка завернула в старые газеты. Я читаю заголовки: «Террор в Румынии», «Пятилетие Коминтерна».
