Читать «Сквозь завесу времени (сборник)» онлайн - страница 88

— Не надо! Это невеликодушно, в конце концов. Я ваш гость.

Потом тоже рассмеялся:

— Должно быть, я выглядел эдаким напыщенным ментором?

— Было немного… Вот только сапоги ваши всю картину испортили. Небось под мастерового одевались?

— Ну, сапоги себя еще покажут, — загадочно сказал Ратен. — За сапоги не взыщите… Так куда же мы все-таки идем?

— В двух словах, у меня станция биологического контроля. При подходе кораблей из глубокого космоса я обязан давать зону. Ясно?

— В общих чертах.

— Тогда пошли.

— Идем. Дмитрий, одну минутку! Это не займет много времени, но мне бы хотелось еще раз взглянуть на тот кадр из Информатория, где командир "Двины" смотрит через стекло иллюминатора.

— Скажите! — удивился Дмитрий. — Ну, если надо, значит, надо. Сейчас поищем.

Он щелкнул тумблером и нашел нужный кадр. Дронов внимательно смотрел им в глаза. Только сейчас Дмитрий заметил, что лицо у него усталое. Наверное, такие лица бывают у всех, кто к тридцати годам успевает прожить целую жизнь.

— Достаточно? — спросил Дмитрий.

— Да, выключайте. Знаете, если бы это не было слишком абсурдным, я бы мог поклясться, что уже видел этого человека. Но видеть я его не мог…

— Да уж это верно, — согласился Дмитрий. — Не мог.

— На редкость, знаете ли, запоминающаяся внешность. Эти надбровные дуги такой… э… своеобразной формы, этот лоб. Во всем облике я вижу что-то очень и очень знакомое.

— Он похож на Сократа, — улыбнулся Дмитрий.

— На кого? Ах да, возможно. Не помню, как выглядел Сократ.

Он замолчал и как-то ушел в себя.

"Опять, видно, споткнулся обо что-то непонятное, — подумал Дмитрий. Ох, уж мне эти прогулки в соседнюю Галактику".

— Пора, — напомнил он. — Надо идти. Скажите, а этот ваш пилот, который на орбите, он не может оттуда слезть? Поел бы хоть по-человечески.

— Нет, — сказал Ратен. — По-человечески он поесть не может. Он, простите, робот…

В пределах станции Дмитрий старался не пользоваться транспортом, потому что всякий транспорт — это энергия, а его автоматы капризны и чутко реагируют на постороннее поле. Так, по крайней мере, он объяснял это своим друзьям, обижавшимся на него за то, что он не разрешает им сажать гравилеты на просеку.

По правде же говоря, он просто любил ходить. Не потому, что медики призывали всех и каждого совершать активные движения, а потому, что это ему нравилось.

До просеки, где были установлены автоматы, они добирались часа два. Стояла глухая ночь. Тропинка вела их то по сухому кочкарнику, то ныряла в подлесок, куда не проникал даже слабый свет ночного неба. Становилось совсем темно. Где-то ухал филин. Лес наполнялся таинственными шорохами, бормотанием ветра над головой, хрустом веток. Дмитрий подумал, что сами они в толстых и рогатых инфракрасных очках похожи на леших.

Сейчас, в тишине ночного леса, Дмитрию все явственнее становилась абсурдность, чуть ли не анекдотичность того, что происходит. Планета встревожена. Планета недоумевает. С полпути возвращается экспедиция, на которую возлагалось столько надежд. А тут по лесу идут двое, несут в себе, может быть, самую большую тайну мироздания, и никто об этом даже не догадывается. В Галактическом центре, за пультом, должно быть, пьют чай они всегда чаевничают, когда много работы, — крутят свои верньеры, чтобы узнать, есть ли жизнь на других планетах, а у него за спиной тяжело дышит человек, пролетевший через такие бездны, что и выговорить страшно. А сам факт его существования — это уже и есть ответ на главный вопрос, обращенный к космосу.