Читать «Сквозь завесу времени (сборник)» онлайн - страница 7

— Как вас зовут? — спрашиваю. Это во мне историк борется с эмоциями. И поборол-таки. И не особенно я сейчас себя уважаю за это.

— Алексей. А тебя?

— Володя. А вы откуда?

— Земляка ищешь? Из Москвы я. На Малой Бронной жил. Слыхал такую улицу?

— Слыхал, — киваю головой. Я ведь даже песню знаю о погибших ребятах-москвичах: «Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой…» И вот он сидит передо мной Алешка с Малой Бронной, таскает ножом куски краснобелого мяса из железной банки.

— А ты откуда? — спрашивает человек из песни.

— Из Вологды.

— Зачуханный городишко, — авторитетным тоном столичного жителя говорит Михайлов. — Кончится война, приезжай ко мне, поживешь в Москве.

Скольких за время войны он так приглашал? Эх, показать бы ему, кстати, зачуханный город Вологду. Показать небоскребы, разбросанные среди тропической зелени.

И речку, и набережную из пластика, который под влиянием интенсивности света сам меняет цвета…

— Вы чем до войны занимались? — продолжаю этот необходимый, но уже самому неприятный допрос.

— В школе учился.

— А ордена вам за что дали?

— За войну, — грубо отрезает Михайлов. И я понимаю, что ему, фронтовику, неприятно говорить об этом с мальчишкой, который и фашиста-то живого в глаза не видел.

Лейтенант неприязненно смотрит на меня, резко выдыхая сразу из обеих ноздрей струи синего дыма. Смотрит и молчит.

Потом взгляд его смягчается, добреет. Видимо, он считает, что попросту я боюсь своего первого боя и потому сыплю дурацкие вопросы.

— Я тебе подарок сделаю, — говорит Михайлов, уже улыбаясь. — Небось все училище мечтал…

Из полевой сумки он достает вороненый парабеллум.

«Калибр — девять миллиметров, восемь патронов входит в обойму», услужливо подсказывает память.

— Держи. Обращаться-то умеешь?

Обращаться с немецким стрелковым оружием я умею.

И невольно краснею от радости, что у меня будет оружие, которое подарил боевой офицер второй мировой войны.

Да ведь мои коллеги прямо осатанеют от зависти.

— Тебе сколько лет? — спрашивает вдруг не спускавший с меня глаз лейтенант.

— Двадцать шесть, — не подумав, отвечаю правду.

— Ну, вот бы не сказал. А мне — двадцать два… Небось в институте учился, отсрочку давали?

Я киваю головой…

— Товарищ лейтенант! — просовывается в дверь часовой. — Возле леса, кажись, фрицы появились…

Я вскакиваю, дрожащими руками всовываю дареный пистолет в свою огромную кобуру. Всовываю, а он не лезет.

Михайлов быстро, поверх ремней и снаряжения натягивает шинель. Когда я вскакиваю на крыльцо, он стоит, широко расставив ноги, приставив к глазам бинокль. Потом протягивает бинокль мне:

— Гляди…

Из леса вытянулись и движутся к высоте три темные полоски. И прежде чем я успеваю сообразить, что это, лейтенант говорит:

— Объявляй тревогу…

Я вбегаю в комнату, где мы так уютно беседовали, и ору, чуть не срывая голосовые связки:

— Тревога! Тревога! По местам!

Многоногая рота, спящая под шинелями, мгновенно просыпается. Шинели слетают с голов. Расхватав оружие, моя рота вываливается наружу. На соломе остается красный матерчатый кисет и винтовочная обойма с четырьмя патронами…