Читать ««Москва, спаленная пожаром». Первопрестольная в 1812 году» онлайн - страница 173

Александр Анатольевич Васькин

Шаликов П.И.

Худ. А.О. Орловский. 1809 г.

Отправившись посмотреть на эту торговлю, я принужден был пробираться вдоль стен, боясь сделаться более, чем зрителем. На следующий день – такая же толпа покупателей; но Французы стали благоразумнее, прогнали толпу из города и вообще запретили входить туда простому народу. Тогда устроился рынок около Воскресенских ворот. Несколько солдат, поместившись под окнами присутственных мест, устроили разменную кассу; они получали деньги, следующие за мешок, и бросали его из окна. Толпа увеличилась появлением крестьян, которые дрались с мещанами, чтобы пробраться поближе к продавцам. Прекратить беспорядки можно было только ружейными выстрелами, которые хотя и направляли нарочно мимо народа, тем не менее, заряды попадали иногда в толпу; ничто однако не могло удержать ее: она не переставала кидаться на мешки, которые бросали из окон; выстрелы ничего не значили там, где можно было получить какой-нибудь барыш», – писал Вильфор.

Москва, 18 октября 1812 г.

Худ. Х.В. Фабер дю Фор. 1830-е гг.

По мере затухания огня, французы рассчитывали обосноваться в Москве уже на более длительный срок. В связи с тем, что с началом пожаров Кремль от поджогов охранял целый егерский полк, и сам Кремль, и многие близлежащие дома не пострадали от огня. Сюда-то и устремились наполеоновские солдаты: «6-го сентября мы отправились на отведенные нам квартиры, неподалеку от первой ограды Кремля, на прекрасной улице, большая часть которой спаслась от пожаров. Для нашей роты отведена была обширная кофейня; в одной из зал помещались два бильярда, а для нас, унтер-офицеров, назначен был дом одного боярина, прилегавший к кофейне. Наши солдаты разобрали бильярды на части, чтобы было просторнее; из сукна некоторые пошили себе шинели.

В подвалах дома, отведенного под роту, мы нашли много вина, ямайского рома, а также целый погреб, полный бочок с превосходным пивом, покрытым слоем льда, чтобы оно сохранялось прохладным. У нашего же боярина нашлось пятнадцать больших ящиков с шипучим шампанским и испанским вином.