Читать «Закон Шруделя (сборник)» онлайн - страница 71

— А булочной этой давно нет, — заметил Гриша, чтоб разбавить это тягучее ожидание.

— Да? — поддержал беседу Шрудель. — А что есть?

— Пицца какая-то. Я тут с Галкой как-то сидел.

— Птица?

— Пицца. Итальянская еда. Довольно вкусная. Правда, не очень полезная.

— А магазин «Мясо» есть?

Гриша задумался.

— Вряд ли. Я даже и не помню, когда видел магазин «Мясо» последний раз.

— У вас там что, мяса нет?

— Мяса-то как раз завались. Но ты ж про магазин спрашиваешь.

— Дикая страна, — буркнул Шрудель. — Мясо есть, а магазина «Мясо» нет. А где ж оно тогда продается? В кулинарии?

— Да кулинарий вроде тоже нет. В супермаркетах, как правило.

— Это вроде универсамов, что ли?

— Универсамов?

— Ну, магазин самообслуживания. Ну, там на полках все лежит, и ты сам берешь. Потом два часа ищешь кассу и платишь за то, что набрал.

— А, ну да. Это и есть супермаркеты.

— И в них прям мясо лежит?!

— И мясо, и консервы, и сыры, и водка с пивом.

— «Березка» какая-то, — недоверчиво хмыкнул Шрудель.

— Какая еще березка?

— Карельская. Господи, ну, магазин. Где все по чекам.

— Каким чекам?

— Тьфу! Надоел ты мне, Григорий. Темный ты какой-то. «Березка», «чеки». Но вообще, если у вас все есть, то это рай какой-то. А чего нет? Джинсы есть?

— Ха-ха. Навалом.

— Врешь ты все, наверное. А я доверчивый, все схаваю — а как тебя проверить?

— Не кинул ли нас Шурик? — спросил Гриша, озираясь.

— Что сделал? — переспросил Шрудель.

— Ну, подставил, кинул, обманул, короче.

— А-а-а… Да вряд ли.

Тут к ним подошел мальчик с ирландским терьером.

— Дяденьки, вам конверт.

— Какой еще конверт?

— Просили передать.

И он протянул им бумажный конверт. После чего дернул собаку за поводок и ушел.

Гриша быстро развернул свежескроенный документ и даже присвистнул. Все было и вправду высшего качества. А печать с пропиской (на всякий пожарный «прописали» Гришу в квартире Шруделя) вообще выше всяческих похвал.

— Неплохо, — сухо заметил Шрудель. — С таким качеством мне даже Любу не придется уговаривать. Эх, черт. Надо было его попросить сразу все тебе сварганить: и диплом, и метрику, и книжку трудовую… Ладно… пока и этого хватит.

В редакции все прошло гладко. Шрудель и правда имел какое-то влияние на начальницу отдела кадров Любу. Поговаривали, что она была слегка в него влюблена. Но поскольку сама Люба отличалась запредельной неразговорчивостью, выяснить это доподлинно не представлялось возможным. Шрудель аккуратно заговаривал ей зубы, покуда она оформляла Гришу, переписывая данные из паспорта. Про трудовую книжку она, конечно, вспомнила, но любезно дала отсрочку.

— Ну, старик, — хлопнул Шрудель Гришу по плечу, — ты почти легализован. Если ты — шпион, поздравляю с успешно пройденным первым этапом. А посему предлагаю что?

— Выпить, — вздохнул Гриша.

Шло время. С получением паспорта Гриша как будто окончательно вписался в окружающую реальность. Постепенно куда-то улетучились мысли о том, «а как они там в будущем без меня?», да и мысли о Галке неохотно, но уступали место актуальным проблемам — времени на фантазии не хватало. Так уж устроен мозг. Он должен примирять тело с внешними обстоятельствами. Иначе он расплавится, и человек сойдет с ума. Если бы Робинзон Крузо предался рефлексиям о своем бедственном положении, ни хрена при этом не делая, он бы умер от голода или спятил. Но Робинзон приказал мозгу принять как факт простую мысль: жизнь продолжается, и надо заниматься не воображаемым возвращением домой, а поддержанием тела в сносном состоянии. В школе у Гриши был приятель, который дал своему мозгу полную свободу рефлексии. Он объяснял это необходимостью познать мир. Но, увы, реальное устройство мира казалось ему настолько неубедительным, что он сознательно придумывал дикие теории. Сначала он решил, что наш мир — это чистилище после уже одной действительно прожитой жизни, и, умирая, человек отправляется дальше в рай или ад, но в зависимости не от этой жизни, а некоей предыдущей. Таким образом, что бы ты ни делал, твой путь уже определен. Потом он придумал теорию, что все люди — это клетки организма Бога и что нет никакого предназначения или смысла, главное, что мы живы. Одни клетки умирают, другие появляются. Бог исчезнет только тогда, когда исчезнем все мы, потому что мы — его тело. Ну и так далее. Эти теории сменяли друг друга со скоростью кадров на кинопленке, становясь все более и более безумными, и нет ничего удивительного, что в итоге бедняга загремел в психиатрическую лечебницу. Последний разговор с ним состоялся у Гриши после выпускного, когда приятель пытался ему доказать, что люди были когда-то созданы с экспериментальными целями инопланетянами, которые вымерли от неизвестного вируса. А раз они вымерли, то никто не может сказать, какова была цель эксперимента. Значит, человечество просто доживает отмеренное ему время. Вспоминая безумного одноклассника, Гриша одергивал свои мысли, чтобы не свихнуться.