Читать «Закон Шруделя (сборник)» онлайн - страница 17
Всеволод Бенигсен
— Как умер?! — побледнел мужчина. — Когда?!
— Полчаса назад. Сгорел на работе. Шутка. Он в отпуске. Отдыхает. Ну что вы так испугались? Право на отдых у нас закреплено конституцией. Ну, так есть у вас с собой экземпляр?
— Да, да, конечно, — засуетился мужчина, слегка ошалев от потока разнообразной информации.
Он вытянул из потертого кожаного портфеля мятые листки и протянул один Шруделю.
— Смотри и учись, — шепнул тот Грише на ухо, — даю мастер-класс, как разбираться с доморощенными поэтами. Первый урок бесплатно.
Только сейчас Гриша почувствовал, что новый приятель слегка подшофе.
Шрудель взял протянутый лист и сразу нахмурился. Потом показал Грише.
— Ты можешь это разобрать?
Текст был исключительной бледности.
— С трудом, — неуверенно ответил Гриша.
Шрудель повернулся к поэту.
— Товарищ… эээ…
— Копылев.
— Товарищ Копылев, мы, конечно, знаем, что Владимир Ильич Ленин в целях конспирации писал свои труды молоком, но вы-то, я надеюсь, ни от кого не скрываетесь. Или я зря надеюсь?
Вопрос был поставлен в такой иезуитской форме, что бедняга испуганно замахал руками, как будто отбивался от злых духов.
— Да нет, что вы… Просто это шестая копия… первые пять уже раздал разным товарищам… сами понимаете… копирка плохая… бледновато, конечно…
— Бледновато?! Да здесь глаза сломать можно! Ладно… Что тут у нас?
— Эпиграммы, — робко пояснил Копылев и добавил: — Политические. На злобу дня.
— Ну на злобу так на злобу, — кивнул Шрудель и прочитал вслух первое четверостишье:
— Все? — поднял он глаза на Копылева.
— Все, — кивнул тот.
— Ну, во-первых, где ж тут злоба дня? Солженицын — это уже не актуально. Во-вторых, «наймиты» — это кого нанимают, а не кто нанимает. В-третьих, что это за фамильярное «не плачь»? Я, честно говоря, впервые слышу, чтобы Солженицын плакал по причине финансовых затруднений.
Он повернулся к Грише:
— Ты слышал?
Гриша помотал головой.
— Вот и товарищ не слышал. Откуда у вас такие сведения, товарищ Копылев, а?
Копылев смутился и как-то двусмысленно потупил глаза, как будто сведения-то были достоверные, но он не имел права раскрывать их источник.
— Но это не главное, — продолжал Шрудель. — Главное — то, что наша газета — рупор рабочего класса. А вы нам антисоветчину предлагаете напечатать.
— Антисоветчину?! — Копылев отпрянул так, что едва не задел локтем один из бумажных небоскребов.
— Ну да, — равнодушно подтвердил Шрудель, — Вот тут написано: «товарищ Солженицын». А товарищ — это что? Это друг. Или вы, может быть, дружите с Солженицыным, а?
Поняв, что дал маху, незадачливый поэт решил вступить в спор, но Шрудель пресек эту попытку, сменив грозную интонацию на доверительную:
— Допустим, я вам верю. Верю. Но ведь читатель может засомневаться. Так что извините. Тут надо еще поработать.
— А следующая? — спросил Копылев, глазами указывая на листок.
Шрудель поморщился, но продолжил:
