Читать «Книга Рая. Удивительное жизнеописание Шмуэл-Абы Аберво» онлайн - страница 72

Мне стало стыдно, и я дал слово, что больше никогда не буду заставлять его рассказывать мне свои секреты. На нашу дружбу легла тень.

Я забрался на свою лежанку. Долго лежал с открытыми глазами. Сердце у меня странно колотилось.

С этой ночи, увидев моего друга с Анелей, я убегал. Притворялся, что ничего не замечаю. Бродил по лесу или летал над речкой, чтобы размять крылья.

Дни бежали, — пойди поймай их. Шорабор постепенно приобретал более съедобный вид, нагуливал телеса. Правда, не такие, как раньше. Еврейскому раю предстоит еще многое в нем поправить.

Мой друг Писунчик тоже не сидел без дела. Заботу о Шораборе он полностью взвалил на меня. Сам-то он на каждом дереве в лесу вырезал «Анеля», палочкой на прибрежном песке выводил «Анеля» и во сне шептал «Анеля».

Может быть, он даже стихи писал, но я у него не спрашивал, а он мне не показывал.

Каждую субботу приходил святой Николай с мешком на плече. С Писунчиком он встречался редко. Обычно он беседовал со мной и дарил мне разные подарки.

— Может, и вправду останешься здесь, Шмуэл-Аба, выкрестишься, а? Наш рай красивее вашего. Тебе здесь будет отлично.

Я не мог ответить ему сразу. Во-первых, я не знаю, красивее ли их рай. Я что, его видел? Мне не разрешают никуда отсюда улетать. А во-вторых, как же быть с еврейской искрой? Шутите: еврейская искра!

Старик улыбался:

— Упрямый ты, Шмуэл-Аба! Фу, какой упрямый!

И он уходил ни с чем. Снова приходил и снова уходил ни с чем.

Но что правда, то правда: за моего друга Писунчика я очень боялся. Сейчас, когда у него в голове одна меланхолия, святой Николай может уговорить его выкреститься. Я молил Бога, чтобы оставшиеся недели пролетели как можно скорее и мы как можно скорее вернулись домой.

И вот шесть недель прошло. Приблизился день освобождения Шорабора.

Позднее мой друг рассказал мне, что он все время молился, чтобы недели тянулись и тянулись. Но моя молитва пересилила. Недели пролетели.

— Это говорит о том, Писунчик, — сказал я ему, — что Всевышний не хотел, чтобы ты выкрестился и женился на Анеле.

Однако в день освобождения Шорабора Писунчик сам на себя был не похож. Он был бледен, и Анеля ходила заплаканная.

Рано утром к нам пришел святой Николай. Он разбудил нас и сообщил, что нас ждут, чтобы выдать нам Шорабора.

Мы оделись и вышли. Анеля стояла у окна и смотрела на нас большими печальными глазами.

— Счастливо оставаться, Анеля!

— Счастливо долететь, Писунчик!

Две кукушки перекликнулись в лесу. В траве засверкали слезы. В глазах Писунчика заблестели капельки росы.

Посох святого Николая стучал по дороге. Ветер поднимал полы его халата, мешок на его плечах раскачивался туда-сюда.

Писунчик шел рядом со мной. Он все время оглядывался. Домик лесника уже скрылся из виду. Его заслонили деревья.

Я погладил крыло Писунчика и тихо сказал:

— Писунчик, забудь!

Мы подошли к хлеву, перед которым стоял ангел-часовой с мечом в руке. В нескольких шагах от него стоял злодей Димитрий-ангел. В руке он держал бумагу.

Вместе с ангелом-часовым мы вошли в хлев. Димитрий-ангел снял с Шорабора цепи и отбросил их в сторону. Святой Николай взял у него лист бумаги и прочел вслух: