Читать «Книга Рая. Удивительное жизнеописание Шмуэл-Абы Аберво» онлайн - страница 31

Мы полетели дальше. Утреннее солнце согревало наши крылья. В раю дул молодой, свежий ветер. Он играл с нашими волосами и сам удивлялся своей дерзости.

Мы подлетели к роще царя Давида. Ветер отстал от нас. Он резво прыгнул в рощу, чтобы рассказать райским зайцам о приближении гостей. Но зайцам нечего было бояться. Двое летунов не прихватили с собой свои луки.

Мы с моим другом опустились на опушку рощи.

— Вот здесь, — показал я пальцем, — безумная Переле скрылась в роще. Я побоялся идти за ней. Пойдем, Писунчик, может, мы еще встретим ее.

Мы вошли в рощу. Поискали следы безумной, но ничего не нашли.

Птицы щебетали в ветвях. На траве блестела роса. Большие серебряные капли.

— Может, капли росы — это слезы, которые несчастная любовь уронила в траву? — сказал я моему другу.

— Может и так, — прошептал Писунчик.

Мы остановились у большого куста райского шиповника, который был полон этих капель, и благоговейно пропели псалом.

— Если слезы остались, — сказал я, — то куда же делись следы Переле?

— Может, райский сторож замел следы. Так обычно и поступают в раю. День не должен знать, что райские ночи нередко полны бреда и безумия.

— Тогда искать бесполезно, давай, Писунчик, вернемся.

Писунчик задумался. Он приложил палец ко лбу. Я стоял и ждал, что он решит.

Над головой Писунчика пролетела птица и чирикнула: пи-пи. Все птицы знают моего друга Писунчика. Они любят его и здороваются с ним. «Пи-пи» значит на птичьем языке «Писунчик».

— Мы сегодня не пойдем в хедер, — в конце концов промолвил мой друг.

— А как же ребе Меир-пархатый, наш геморе-меламед? Он же нам завтра вкатит.

— Пусть этот кат на землю катится, — махнул рукой мой друг.

— Пусть! — согласился я. — Пошел этот дурень на землю!

Мы еще немного постояли, прислушиваясь к щебетанию птиц. Подышали запахом травы.

— Полетели, Шмуэл-Аба!

— Куда, Писунчик?

— Мы летим в имение царя Давида.

— В имение царя Давида? Нас туда пустят?

— У меня там есть друг, он пастух в имении, пасет овец, его зовут Лейбеле. Я его уже сто лет не видел.

— Это далеко отсюда, Писунчик?

— Два часа лета на восток, Шмуэл-Аба. Наш царь Давид богач хоть куда. Целыми днями в золотой короне обходит он свои владения. Он идет, заложив одну руку за спину, и наблюдает, как работают ангелы, осматривает свои поля. Ему, этому царю Давиду, очень нравится, когда поют его псалмы. Он считает свои песни самыми прекрасными в мире, и ангелы, которые работают на него, должны целыми днями петь за работой.

— Хорошо, Писунчик. Полетели, послушаем, как ангелы поют песни царя Давида.

Мы расправили крылья и пустились в путь. Мы летели на восток. Солнце слепило нам глаза.

Первые полчаса нам было тяжело лететь навстречу солнцу. Потом мы привыкли. Я сгорал от любопытства увидеть имение царя Давида.

Мой друг показал пальцем.

— Видишь, Шмуэл-Аба?

Я посмотрел вниз и увидел. Зеленые поля тянулись до самого горизонта. По правую руку раскинулись леса в цвету. Слева серебрилась река, как серебряный пояс, потерянный царицей Савской.