Читать «Долги дьяволов» онлайн - страница 78

— Ну, могли бы купить новый робокомбайн…

Она посмотрела на него с глубоким состраданием.

— Джим, я тебя очень люблю. Но, ты же понимаешь, мы же не могли брать деньги, добытые уголовщиной.

— И вовсе не уголовщиной!

Кэрол сжала его руку и улыбнулась еще шире.

— Ах, так? Мало того что ты преступник, ты еще и лжец?

Джим не выдержал и расхохотался. Мать рассмеялась вместе с ним.

— Ну, какая же ты упрямая! Вредно быть такой умной.

Они еще немного посмеялись, радуясь тому, что царившее в комнате напряжение, наконец, рассеялось, а потом смех Кэрол превратился в надсадный кашель. Она поспешно отвернулась и скомкала платок, но Джим все же успел увидеть кровь на белой ткани.

— Мам, — тихо сказал он, — Майлз говорит, что ты умираешь…

Кэрол вытерла губы и откинулась на спинку дивана. Приступ заметно вымотал ее.

— Майлз прав, — обреченно сказала она. — Именно поэтому я так рада тебя видеть.

— Что с тобой, мам? — он снова взял в ладони ее хрупкую руку.

— Рак какой-то. Доктора и сами точно не знают. Какая-то новая разновидность, а с диагностическим оборудованием у нас тут тоже плохо. Но нас таких несколько с одинаковыми симптомами.

— Возможно, есть какая-то общая причина?

Она слабо кивнула.

— Похоже на то. Говорят, это как-то связано с упаковкой, в которой поставлялись старые консервированные пайки. С тех пор, как вмешалась «Помощь фермерам», мы их больше не едим, но…

— Пайки? — Джим в ужасе уставился на нее. — Это еще во время Войны Гильдий?

Он ведь и в армию-то пошел с единственной целью: добыть денег, чтобы было, что посылать домой!

— Мам, вы что, не брали те деньги, которые я вам посылал на еду?

Она снова улыбнулась ему. На этот раз в улыбке чувствовалась ирония.

— Джимми, деньги были нужны на выплату долга. А в еде мы не нуждались. Едой нас обеспечивала Конфедерация.

— Ах, черт!

Джим вскочил с дивана и заметался по комнате, как тигр по клетке. Ему хотелось что-нибудь разбить, но каждая вещь вокруг сделалась теперь ему необыкновенно дорога, как воспоминание о детстве и юности. Каждую из этих вещей его покойный отец и умирающая мать брали в руки, протирали от пыли, дорожили ими… Джим стискивал кулаки от гнева, не находящего выхода.

— И почему все об этом молчали? О том, что Конфедерация экономит на людских жизнях?

Она ничего не ответила, но Джим и так знал ответ. Со времен Корхала-4 люди были напуганы. Теперь все предпочитали помалкивать.

— Знаешь, — сказала мать, нарушив неловкое молчание, — отец всегда верил, что в один прекрасный день ты вернешься. И, когда он лежал в больничной палате, искалеченный и умирающий, он понимал, что не доживет до этого дня, и все-таки верил, что он настанет.

Джим стоял к ней спиной, стиснув рукой каминную полку. Он был рад, что вернулся, но в то же время бушующие в душе чувства раздирали его на куски, и ему отчаянно хотелось, чтобы все это прекратилось.

— Майлз нам помог, и отец сделал голографическую запись, чтобы попрощаться как следует.

Джим удивился. Его семья не могла себе позволить голозапись. И снова помог Майлз… Его взгляд упал на маленькую урну, стоящую в нескольких сантиметрах от его руки, и Джим ощутил новый прилив боли, осознав, что там внутри. Или точнее — кто там…