Читать «Незримое, или Тайная жизнь Кэт Морли» онлайн - страница 235

Читая заметки, Лия просто сгорала от волнения. Она знала, откуда взялось стекло в ранах Кэт, знала, что орудие убийства — бинокль Альберта Кэннинга. Знала, почему на рубашке Кэт было так мало крови: потому что в момент убийства та была одета в платье элементаля. Знала, почему викарий, из дневника которого следовало, что этот человек стремительно утрачивал связь с реальностью, обрушил свой гнев на девушку. Его одурачили по всем статьям. Вероятно, обнаружение этого факта потрясло его, подтолкнув к безумию. Она знала, почему Эстер Кэннинг, которая отчаянно старалась отвести все подозрения от мужа, спрятала улики, обнаруженные ею в доме викария в утро убийства, и почему позже, когда сама уже подозревала мужа, так мучилась от страха и от чувства вины. Лию так и подмывало бежать со своим открытием куда-нибудь — в полицию, в газеты, куда угодно. Как будто она могла бы изменить то, что случилось сто лет назад. Как будто наказание мог бы понести настоящий убийца и Эстер не пришлось бы жить с этой тайной до конца своих дней.

К началу суда газетчикам удалось отыскать фотографии к статьям. Был напечатан портрет Кэннингов, сделанный в 1909 году на их венчании. Молодожены серьезно глядели с фотографии: две пары светлых глаз на нежных, юных лицах, глаза у них были такие ясные, что даже на черно-белом снимке было видно, что они голубые или зеленые. Эстер чуть заметно улыбалась, сияя от счастья. Викарий, который венчался в церковном облачении, был серьезен и как будто слегка встревожен. Лия всматривалась в лицо Эстер с ощущением, что узнаёт ее. Напечатали и фотографию Кэт Морли, убитой горничной, сыгравшей роль элементаля, о чем ни разу не было заявлено вслух, хотя даже в то время имелись какие-то подозрения. Кадр был скверный, сделанный с большого расстояния в День коронации в Коулд-Эшхоулте в июне 1911 года. Ряд нарядных по случаю праздника леди, в том числе и Эстер Кэннинг, замерших в разгар веселья перед камерой. Флаги и зонтики от солнца, чайные столы с ослепительно-белыми скатертями и трехъярусными вазами с пирожными. А позади них невысокая, хрупкая девушка в сером платье, в чистом переднике, туго затянутом на талии, в мягком хлопчатобумажном чепце. Девушка держит в руках серебристый чайник, как будто бы ее застигли в тот миг, когда она наполняла фарфоровые чашки. Фотография была плохого качества, а расстояние слишком большое, чтобы различить черты ее лица. Из-под чепца выбивались пряди коротких черных волос, а лицо было нахмурено, возможно из-за слишком яркого солнца. Темные брови выделялись на худом треугольном личике. «Элементаль», — подумала Лия с болью.

Чем больше Лия читала, тем понятнее делались письма Эстер, факты и сведения становились на свои места. Она начала писать статью, которая все разрасталась и разрасталась. И в ней все отчетливее вырисовывалась правда, о которой так мечтала Эстер Кэннинг, и возрождался образ погибшей девушки, чья роль во всей этой истории до сих пор оставалась непонятой. И по мере того как она глядела на лица Кэннингов, возвращалась к письмам Эстер, адресованным Робину Дюррану, кое-что еще обретало очевидную ясность.