Читать «Протоколы сионских мудрецов. Фальшивка и ее использование» онлайн - страница 77

Морраспроанализировал дело Дрейфуса, иллюстрируя подобную перспективу, в соответствии с оппозицией: «инстинкт национального сохранения» – «индивидуалистский и либеральный принцип» [279] ; их носителями являются, с одной стороны, «инстинктивный национализм движения «Аксьон франсэз» [280] , с другой – индивидуализм «партии Дрейфуса» [281] . Возвращаясь к этому делу в рамках альтернативы «индивид или родина», Моррас в своем объяснении «еврейского мятежа» [282] обвиняет индивидуалистское воздействие республиканских умов в той же мере, что и манипулирование «государств конфедерации» «принципами индивидуализма»

...

Таково было в эти 1897 и 1898 годы значение дела Дрейфуса: возникнув, оно подняло вопрос о совести века. Становиться на сторону общества, против Дрейфуса, против индивида, против Одного человека, это означало постараться вновь обрести мораль и политику прекрасных прошлых лет, мораль и политику столь забытые, что от этого они казались совсем новыми. […] И во имя принципов индивидуализма, безоговорочно воспринимавшихся до той поры за истину, противник [а именно – господа Вожуа, Пюжо, Лассер] потребовал возвратиться к партии, которая им следовала, принося в жертву простому сомнению в пользу Дрейфуса, кого-то Одного, всю родину. Противник не ошибался: если на небе или на земле более нет ничего святого кроме живого тела индивида, каков бы он ни был, нет необходимости в серьезном сомнении, ни даже в тени сомнения, чтобы поставить под вопрос оглашенный приговор; уже поскольку он имеется, приговор подозрителен. Приговоренный симпатичен, поскольку он приговорен. Общество, выносящее приговор, – вот настоящий виновник. […] Если индивидуализм верен, то будет справедливо и хорошо все потрясти, все поколебать и ниспровергнуть, чтобы перечеркнуть осуждение любого индивида; расстроить общественное мнение, дезорганизовать армию, законы и государство, разрушить мир, оборону и безопасность нации – все легитимно ради Одного человека. Некоторому количеству добропорядочных людей с ложными мыслями или же с мыслями, извращенными этой доктриной, пришлось покорно принимать небескорыстные предложения протестантских, иностранных, франкмасонских и еврейских вожаков; они без колебаний применили эти абсурдные максимы; их навязывали с помощью строгой логики; и для их отвержения надо было бы прежде всего отказаться от индивидуалистского и либерального принципа [283] .

Короче говоря, дрейфусарство есть внебрачный ребенок либерального индивидуализма и инструмент управления умами в руках сил, образующих «анти-Францию». Таким образом, дается ответ на поставленный вопрос: если внутренний враг, несмотря на свою малочисленность и относительную посредственность, смог завоевать Францию, то произошло это потому, что Франция, без ее ведома и желания, уже разоруженная революцией, была сдана организованным силам завоевателей. Моррас мог заключить: