Читать «Мятеж броненосца «Князь Потемкин-Таврический»» онлайн - страница 211

Минный машинист «Потемкина» Тихон Мартьянов, как активный мятежник, был заочно приговорен к повешению, замененному после Октябрьского манифеста императора на 15 лет каторги, бежал из мест заключения и перебрался в Румынию. После революции он вернулся в Севастополь и, к всеобщему удивлению, определился снова служить на «Потемкин» (ставший к этому времени уже «Борцом за свободу») в качестве штатного «представителя героической команды 1905 года». Мартьянов был популярен среди черноморских матросов. По некоторым данным, именно с его подачи начались поиски и последующие расстрелы офицеров как из бывшей команды «Потемкина», так и принимавших участие в расследовании обстоятельств мятежа. В 1919 году Мартьянов был пойман и расстрелян белогвардейцами в Крыму.

Были и весьма любопытные истории. Так, потемкинец Кузьма Перелыгин, находясь в Румынии, уже в осенью 1905 года первым написал подробные воспоминания, с указанием множества фамилий участников событий и многочисленных деталей происшедшего. Текст воспоминаний подозрительно быстро попал в руки полиции, после чего данные воспоминаний были использованы во время следствия и суда над потемкинцами. После революции бывший корабельный писарь Перелыгин вернулся в Россию, где и опубликовал свои воспоминания в 1924 году. В 1935 году о воспоминаниях Перелыгина неожиданно вспомнили, причем вспомнили в НКВД, когда нашли текст его воспоминаний в делах заграничной агентуры департамента полиции. При чтении воспоминаний бывшего писаря оказалось, что они больше напоминают официальный отчет о действиях мятежников. В июле 1935 года начальник 12-го отдела главного в управления госбезопасности Эйдельман информировал ЦИК СССР, что «Перелыгин нами будет привлечен к ответственности», как осведомитель и провокатор. Однако чекисты опоздали, так как в 1935 году Перелыгин уже сидел за решеткой, отбывая срок за «неисправные столовые весы», а точнее, за жульничество в торговле. Сам Перелыгин в это время, именуя себя старым революционером-большевиком, молил о своем досрочном освобождении «за былые заслуги перед революцией» Общество старых большевиков. Пока разбирались, как лучше посадить Перелыгина, посадили и расстреляли самого Эйдельмана, а потом и тех, кто посадил и расстрелял Эйдельмана. О доносчике Перелыгине как-то снова забыли, и он, теперь уже навсегда, исчез из поля зрения потомков.

Из воспоминаний старого севастопольца: «До Великой Отечественной войны в доме по соседству с домом моего прадеда жил участник мятежа на броненосце “Князь Потемкин-Таврический”. Бывший матрос 2-й статьи означенного броненосца, бывший политический каторжанин, идейный анархист и беспробудный пьяница — дядя Кроня. Кроня пользовался небывалым авторитетом среди корабельской молодежи и, естественно, у властей района и города, которые привлекали его к разнообразнейшим торжественным мероприятиям, посвященным всевозможным знаменательным датам и годовщинам Великой Октябрьской Социалистической революции. Ему даже справили полный матросский костюм, правда, советского образца, но хорошо стилизованный под 1905 год, дали пулеметную ленту со стреляными патронами и учебную ручную гранату, а на груди у него был пришпилен огромный красный бант. В таком виде он и появлялся на всех общественно значимых мероприятиях района и города. Дядя Кроня был счастлив таким признанием, как зеницу ока хранил свою замечательную форму одежды и прилагаемый к ней реквизит.