Читать «Сплетение песен и чувств» онлайн - страница 24

– Ясно – сухо пробурчал Артём.

Он думал об Алине. Что она сказала бы, увидев, как тяжело ему?

Наверное, посоветовала бы бросить все и попросить кого-то помочь. Да, девушек не понять, у них своя логика, свои понятия о том, что можно и чего нельзя. Им кажется, что все вокруг непременно и по первому зову будут оказывать им содействие абсолютно во всем: от перепрограммирования плеера до покупки картошки, когда тащить пятикилограммовую сетку от магазина просто несолидно.

На потолке прицепа-рефрижератора скапливался конденсат. Капли капали Артёму за шиворот. Мерзли ноги – пол был холодным и скользким. По лицу же скатывался пот. Теплый, он щекотал лоб, склеивал ресницы, был солоноватым на вкус.

«Нет, Алинка точно бы ужаснулась и покрутила пальцем – решил Артём. – А где я еще заработаю столько? Где? Только здесь, это точно».

Артём устал. Он двигался все медленнее и медленнее. Водитель все курил и изредка заглядывал в прицеп, давая советы, как и куда ставить коробки.

– Давай, не спи, еще немного совсем осталось – наконец сказал он.

Действительно, Макар прикатил две телеги и, помогая Артёму переложить коробки в прицеп, заметил:

– Все, это последние.

На улице было уже совсем светло. Фонарь над эстакадой погас, и внутри рефрижератора стало совсем темно. Поставив в самый центр последние коробки, Артём вышел и сел по-турецки прямо на асфальт.

– Что, малец, забегался? – дымя сигаретой, спросил водитель. Артём молчал. Ему не хотелось как-то выдавать свою усталость. – Держи, это тебе.

Водитель протянул Артёму две купюры по сто рублей.

– Бери – тихо сказал Макар, которому досталось столько же. – Так положено.

Артём стянул перчатки, которые от инея и конденсата стали тяжелыми и какими-то липкими. Он молча взял купюры, свернул их и сунул в карман старых джинсов, которые здесь, в цеху, носил как рабочую одежду. Все тело ныло, покалывало в пояснице. Артём медленно поплелся в цех, на ходу снимая фартуки и размахивая перчатками.

Едва поднявшись по лестнице, Артём почувствовал неладное – к ставшему уже привычным шуму оборудования добавились отчаянные крики. Василич вопил, что есть силы:

– Ну как так можно? Я не понимаю? Вы что, вконец сошли с ума? Сейчас приедет «скорая», и что я им скажу? Нет, сколько живу и работаю, никогда такого не видел!

Аня сидела на деревянной скамейке, стоявшей у мастерских перед входом в цех, и, прислонившись к стене, спокойно ела мороженое, неторопливо откусывая от вафельного стаканчика. По ее виду Артём сделал вывод о том, что эта ночь кажется полным безумием не только ему одному.

– Ты выглядишь замученным, Тёма – тихо произнесла Аня и снова откусила мороженое.

– Да, так и есть – не сразу ответил Артём. – Хотя, ты на себя-то смотрела в зеркало? Мешки под глазами вон какие. Кстати, чего там Василич кричит-то? Все воспитывает?

Аня удивленно посмотрела на Артёма.

– Как? Где ты был все время?

– На эстакаде, грузил мороженое, – Артём, пытаясь хоть что-то понять, заглянул в цех через приоткрытую стеклянную дверь, затем присел рядом с Аней, на противоположный край скамейки. – А что?