Читать «Место действия. Публичность и ритуал в пространстве постсоветского города» онлайн - страница 8

Постсоветскую трансформацию публичных пространств наглядно демонстрируют не только Марсово поле, но и Дворцовая площадь. В советское время она была местным, питерским эквивалентом столичной Красной площади: здесь ставились трибуны, мимо которых проходили праздничные парады и демонстрации, здесь к праздничным датам размещались щиты монументальной пропаганды, закрывавшие собой целые фасады. Здесь на трибунах в кульминационный момент возникал сакральный центр праздничной вселенной – ведь сюда, к портретам самых главных вождей, переносились на время из своей обычной обители в «штабе Революции» в Смольном вожди местные. И здесь проходящие мимо трибун люди запросто осознавали себя как «мы», ощущали свою причастность к великому государству, а грандиозный масштаб имперской архитектуры способствовал этому как нельзя лучше. Мы не всегда это осознаем, но большие открытые пространства в центре города или даже просто прямые и широкие улицы с выровненными по одной линии зданиями, в принципе, отсылают к централизованной власти: кто иначе мог бы проложить эти проспекты и бульвары через путаницу улиц и строений, которые возникли некогда сами собой? Можно и не разглядеть в этом архитектурном зрелище властного устремления организовывать и контролировать верноподданнические толпы, но масштаб генплана в любом случае подавляет индивида. На центральной площади Пхеньяна небольшим винтиком машины государства выглядит и проходящий маршем духовой оркестр из тысячи человек.