Читать «Афганский дневник пехотного лейтенанта. «Окопная правда» войны» онлайн - страница 2

Алексей Н. Орлов

30 августа

Прибыл в Ташкент. В бюро пропусков штаба округа встретил Юру Рыжкова, однокашника, с третьего взвода. Поднялись вместе в управление кадров, оба получаем назначение в войсковую часть полевая почта 89933. Нам разъяснили, что это 860-й отдельный мотострелковый полк, который дислоцируется в г. Файзабад Бадахшанской провинции. Кадровик все уши прожужжал о том, как замечательно нам будет служить в этом полку. Для чего? Мы, выпускники прославленного училища, воспитаны в духе старой офицерской школы. Куда Родина направит – там и будем служить, готовы к любым трудностям и испытаниям. Появился червячок сомнения, не попроситься ли в другую часть. Но пришла здравая мысль: приедем – увидим. Закончив все дела во второй половине дня, решили перекусить. Рядом находится ресторан «Сайохат». Когда вошли, нашему взору предстало удивительное зрелище. В ресторане одни офицеры и прапорщики, ну еще женщины, почему-то показалось, что все они представительницы одной, самой древней профессии. Смешение всех существующих форм одежды: парадная, повседневная, полевая полушерстяная и хлопчатобумажная, комбинезоны танковые черные и песочные, голубые летчиков, есть даже некоторые товарищи в горной робе, обутые в альпинистcкие ботинки с триконями. Играет ансамбль, и перед каждой песней в микрофон звучат объявления: «Для воинов-десантников, возвращающихся из Афганистана, звучит эта песня», «Капитану Иванову, возвращающемуся из Афгана, мы дарим эту песню», «Для офицеров Н-ского полка, возвращающихся в Афганистан, прозвучит эта песня» и т. д., естественно, за это бросают деньги, чувствуется, доход музыканты получают неплохой. Пообедали, выпили по сто граммов и, взяв такси, поехали на пересыльный пункт.

Первое, что пришло в голову при виде сарая, в котором стояли двухъярусные армейские койки без матрасов, – ночлежка из пьесы Горького «На дне». То ли казарма какая-то старая, то ли склад какой раньше был, в общем, полный п…ц. Вокруг почти все пьют. Вспоминаются есенинские строки: «Снова пьют здесь, дерутся и плачут». Поют песни с хмельным надрывом, пляшут, кому-то бьют морду, наверное, за дело, кто-то, перебрав, рыгает, кто-то рассказывает о своих подвигах, кто-то рыдает в пьяной истерике – и так почти до утра.

31 августа

Подняли рано, некоторые не ложились вообще. Многие страдают с похмелья, но мужественно терпят. Загрузились в «пазик» и выехали на военный аэродром Тузель. Здесь нужно пройти таможенный досмотр и паспортный контроль.

Досмотр все проходят по-разному. Меня спросили: «Первый раз?» – «Первый». – «Проходи». Можно было пронести все, что угодно. Но так как мы были проинструктированы и в училище, и в штабе округа, то более двух бутылок водки с собой не догадались прихватить. У товарищей с помятыми лицами просили предъявить багаж для осмотра, и, не дай бог, находилась бутылка, превышающая норму. Главное национальное богатство можно было пронести в желудке, но не в багаже, чем многие и пользовались – у кого сколько сил хватит. Некоторых отводили в комнату личного досмотра, где обыскивали по полной программе с раздеванием, отрыванием каблуков, вскрытием консервных банок, выдавливанием зубной пасты из тюбиков, и ведь находили спрятанные деньги. В отстойнике в ожидании вылета каких только историй на эту тему не наслушаешься. Бросилось в глаза, что никто не поможет женщинам, их достаточно много, поднести тяжелые чемоданы. На вопросы типа: «Где же рыцари?», кривые ухмылки и полное игнорирование. «Чекистки», – ловлю краем уха чей-то возглас. Зато тех девушек, женщин, которые едут из Афганистана, в буквальном смысле носят на руках.