Читать «Культура и политические системы стран Востока» онлайн - страница 8

В целом иньская эпоха выступает начальным периодом формирования национальной государственности, ее духовных устоев и связанных с нею художественных традиций в музыкальной культуре и архитектуре. Первым китайским государем называется Желтый император (Хуанди), который царствовал, по преданию, с 2697 по 2597 гг. до н. э. В Древнем Китае империя была проявлением всеобъемлющей гармонии бытия, а император – религиозным символом власти. Он представлял собой фокус космического всеединства и мирового порядка. Для китайцев богом было Небо, а император, подобно небу, все укрывал собой, подобно Солнцу, все освещал. Поскольку «Небо» обозначало полноту природы каждого существа, император должен был править, не вмешиваясь в ход событий, управление не приравнивалось к воздействию извне, управлять нужно было так, чтобы каждый мог реализовать себя, поскольку главная цель природы заключается в том, что сущее должно себя реализовать. Император был символом покоя и порядка на земле. Политика в китайской империи мыслилась по образцу органической целостности мировой жизни. Император должен был выполнять множество ритуалов и знать советы Неба. Этому его учило гадание по «китайской библии» – «Книге Перемен» (И цзин). Она была создана старейшими китайскими мудрецами в глубокой древности и состоит из 64 гексаграмм, которые являются геометрическим выражением всеобщего ритма природы и соответствуют судьбам людей и государств. И («перемены») – это изменчивость, в которой мы меняемся в соответствии со временем для того, чтобы следовать Пути мирового развития. «Совершенномудрые» авторы достигли наивысшего пути открытий и свершений в своих заботах.

О последующих поколениях. В «Книге Перемен» есть четыре пути к совершенной мудрости: 1) через слова подойти к пониманию текста изречений; 2) через действия подойти к пониманию изменчивости; 3) через устройство орудий подойти к пониманию образов и 4) через гадание подойти к пониманию предсказаний. [11] Самое скрытое в ней – ее закономерность, а самое явное – ее образ.