Читать «Львовская гастроль Джимми Хендрикса» онлайн - страница 201
Андрей Юрьевич Курков
— Мне перезвонят, — сообщил вернувшийся со двора Рябцев. — А он что, еще моется? — покосил он взглядом на душевую кабинку, над которой поднимался пар и скучивался возле большого, закрытого пластиковой решеткой, вентиляционного отверстия в углу комнаты под потолком.
— Да пускай, — махнул рукой Алик. — Вода облагораживает!
— Если этого моряка рассматривать с точки зрения воды, то я бы с тобой не согласился, — задумчиво произнес бывший капитан. — Там, кстати, у тебя мой мотороллер никто не утащит?
— У нас во дворе преступности нет, — ответил Алик. — За все годы ни одной кражи!
Женщина, пока бомж стоял под душем, заходила еще пару раз. Но потом сказала, что отойдет в магазинчик, и попросила, если придут другие бомжи, поторопить их товарища.
Их «товарищ», однако, вскоре выбрался из душевой кабинки сам. Его движения доказывали, что тело моряка вошло в фазу протрезвления, а значит, его голова была готова вот-вот вступить в противоречие с состоянием тела. И он, казалось, действительно собирался произнести свои несложные слова о том, что «пора бы выпить», но тут его взгляд, упавший на пол в том месте, где он оставил одежду, ничего там не увидел, кроме своего правого ботинка и левого сапога.
— А чего это?! — произнес озадаченно он.
Алику захотелось смеяться — настолько абсурдной и веселой выглядела эта картинка: голый бомж, бородатый, волосатый, с волосатой грудью и тяжелым тазом, с коротковатыми и толстоватыми ногами, несколько непропорционально смотрящимися по сравнению с нормальным торсом и длинными руками. И вот такое чудо уставилось на валяющиеся на полу ботинок и сапог.
Но смеяться, конечно, Алик не стал.
— Тебе чистую одежду принесли, вон там, на подоконнике! — подсказал он.
Бомж недоверчиво глянул на подоконник, нахмурился, подошел. Стал трогать и щупать брюки и прочие предметы одежды, не разрушая стопки. В конце концов взял в руки бордовый свитер, прикинул на себя, потом отложил обратно и потянул из стопки брюки.
— Это что, мне вместо моей одежды выдали? — спросил он. — Так не пойдет! У меня там тельняшка и бушлат! Я без них никуда отсюда не пойду! — твердо добавил он, но, тем не менее, оделся в чистое и устало присел за стол.
Голос его звучал четко, не чувствовалось в нем в этот момент водочных мотивов.
— Да я скажу, чтобы их постирали, — пообещал Алик. — Хозяйка вот-вот вернется!
— Скоро два часа, — замедленно произнес вдруг Рябцев. — А твой друг-писатель, кажется, про нас забыл!
— Он, наверное, с детьми возится, — предположил Алик Олисевич. — Или с женой… Или с собакой. Я ему потом позвоню!
Но позвонил ему Алик намного позже, часа через четыре, когда уже и старая одежда бомжа была постирана, и более или менее высушена в барабане электросушилки, и уложена в клетчатый баул; когда даже внешний облик моряка-бомжа изменился в лучшую сторону благодаря счастливому стечению обстоятельств, а если конкретнее — благодаря своевременному появлению в этот день благотворительного парикмахера, худого, остроносого и очень болтливого, но, тем не менее, подстригшего моряка очень аккуратно, и даже его разнонаправленную бороду превратившего в аккуратную короткую бородку, такую, какую носят иногда молодые преподаватели университетов для того, чтобы студенты не считали их своими одногодками.